Цезать, тёща, Артемида и Роза

Судебное разбирательство должно было состояться в начале осени. По требованию тёщи мне пришлось взять отпуск и приехать в Каховку, чтоб присутствовать на этом нелепом, анекдотичном процессе. Из родственников и знакомых Макаровна с Савельичем сколотили нечто вроде группы поддержки, которая гневными криками и репликами из зала должна была влиять на мнение строгих и неподкупных судей. Задача перед нами ставилась простая – засадить преступника за решетку на максимально предусмотренный законом срок. Тёща так же хотела, чтобы мы с Романом Савельичем заявили в суде, что на пятый день после Пасхи насильник, отпущенный из-под охраны под залог, приходил к ней на дом. И он якобы предлагал 5000 долларов США за то, чтобы Макаровна забрала из милиции заявление об изнасиловании. Но я сразу же решительно предупредил тёщу:

– Врать не буду! Не так меня родители воспитали, чтоб нагло и предосудительно попирать правду-истину!

И это, как ты понимаешь, не прибавило ко мне любви дражайшей Надежды Макаровны.

Суд превратился не то в фарс, не то в настоящую цирковую клоунаду-буффонаду. Тёща не могла усидеть на своём месте и постоянно вскакивала, смачно комментируя высказывания адвоката, обвиняемого и свидетелей. Нельзя сказать, что Макаровна была женщиной абсолютно глупой и совершенно безмозглой, но зато – малообразованной и по-ослиному упрямой. Поэтому она с завидным постоянством влипала в идиотские и смехотворные ситуации. За время процесса её несколько раз выводили из зала суда за нарушение порядка и, в конце концов, оштрафовали за неуважительное отношение к добропорядочным служителям правосудия.

Адвокат обвиняемого оказался интеллигентным малым, а также очень расторопным и сведущим специалистом. Он пункт за пунктом опровергал утверждения обвинения и уверенно сводил происшествие к добровольному и взаимному согласию на половую близость.

– О каком изнасиловании может идти речь, если на теле псевдопотерпевшей судмедэкспертиза не обнаружила ни малейших следов насилия? – недоуменно пожимал плечами защитник.

– Сам ты седой и потрёпанный жизнью потерпевший! И не только на голове! А бандит угрожал мне вот таким вот огромным ножом! – орала тёща со своего места, красноречивым жестом показывая размер орудия преступления. Вообще-то, таким вульгарным жестом в простонародье обычно показывают длину мужского достоинства.

– Но согласно протокола задержания у ответчика не было изъято ни огнестрельного, ни холодного оружия, – смущённо улыбаясь, разводил руками адвокат.

– Зато у обвиняемого была обнаружена в кармане алюминиевая расчёска! – вмешался обвинитель. – Её-то несчастная жертва и приняла при слабом лунном свете за отточенный финский нож!

– Неужели вы думаете, что мой подзащитный ни с того ни с сего надумал расчёсываться в такой решающий и ответственный момент? – благодушно возразил защитник под смешочки повеселевшей аудитории. – Да и размер расчёски в три раза меньше того, который нам сейчас так образно показала … гм … так сказать, жертва.

– Вы только посмотрите на этого вшивого интеллигента! Он ещё и обзывается! Да сам ты жалкая образина и жертва верхнего образования! – возмущённо визжала Макаравна, заглушая призывы судьи к спокойствию и порядку.

И тыча пальцем в обвиняемого, она привела весомый аргумент в свою пользу:

– Этот гангстер размахивал чем-то блестящим в правой руке и похотливо рычал: «Снимай быстрей трусы, а то и так всажу!» А что он мог в меня всадить, как не отточенный финский нож!

Судьи от смеха залезли под судейский стол, присутствующие в зале покатывались от хохота. И только Макаровна и Савельич были уверены, что всем доказали свою железную правоту.

В другой раз прокурор, брызгая слюной, гневно обличал преступника в страшном злодеянии:

– Изнасиловав гражданку Ребус, обвиняемый подверг её хрупкое здоровье смертельному риску! Как человек не очень разборчивый в половых связях и имеющий близость с многочисленными партнёршами, он мог заразить потерпевшую ВИЧ инфекцией, или каким-нибудь страшным венерическим заболеванием! Ко всему прочему, своим безответственным, антиобщественным поступком обвиняемый мог так же спровоцировать у потерпевшей нежелательную беременность!

– Если не хуже!!! Ведь этот гадёныш мог запросто наделить меня «мандавошками»!!! – взвилась над головами окружавших её родственников тёща, для которой ВИЧ инфекция была нечто вроде ОРВИ (Прим. Острая респираторная вирусная инфекция), только с обратной стороны медали. То есть тела.

– Вы имеете в виду лобковый педикулёз? – улыбаясь, попытался уточнить адвокат.

– Нет! Я имею в виду, что только такой лобастый педик-до-слёз может защищать такого развратного мерзавца! – язвительно заметила Макаровна.

– Я протестую! – жалобно всхлипнул побледневший адвокат, хватаясь левой рукой за сердце, а дрожащей правой извлекая из кармана упаковочку валидола.