Тщеславие

[240] —Пушкер! Хочу тебя познакомить с прекрасным писателем! Олег Сергеевич, мэр города... (Димка сразу забыл какого), Герой России, полковник в отставке! — пышно отрекомендовал круглого Мамадаков. Круглый пожал Димке руку и улыбнулся аккуратными усиками. — Олег Сергеевич поздравляет тебя с премией.

— Спасибо.

— Олег Сергеевич книжку написал, — продолжил Мамадаков. — Народная трагедия, типа «Войны и мира». Вся правда про то, как американцы с нашими либералами чуть Россию не развалили. Про тяготы простых людей. Надо бы прочитать с карандашиком. Что думаешь?

— Не совсем понимаю, что от меня требуется.

— Чё ты не понимаешь?! — Мамадаков взъерошил Димке волосы. Больно.

— Не понимаю, — упёрся Димка.

Аккуратные усики всё улыбались. Мамадаков придвинулся:

— Надо помочь Олегу Сергеевичу... поделиться литературным опытом... сделать творческие предложения. Чтобы помолодёжнее было... Олег Сергеевич оценит, не боись.

Тут в Димкином кармане зазвонил телефон. Давно он так не радовался телефонному звонку.

— Извините, — воспользовавшись звонком, Димка отошёл подальше от Мамадакова и Олега Сергеевича...

[242]

* * *

— Козырев-мудак, здорово!

— Здорово.

— Поздравляю!

— Спасибо. Откуда узнала?

— Тебя только что по телику показывали. Ты что-то про фантики плёл.

— Это интервью...

— Ты понимаешь хоть, кто тебя сделал писателем?!

— Кто?

— Я! — Юлька в трубке рассмеялась своим густым, певучим смехом. Так крыжовенное варенье с ложки стекает, густо-густо. — Если бы я тебе язву не устроила, ты бы не попал в больницу, а в больнице у тебя было полно свободного времени, дурила, там ты и начал писать. Всё тебе разжёвывать надо!

Несколько лет назад, как только Димка закончил свой экономический, ему вручили повестку. Он тогда уже с Юлькой встречался. Она сказала, что никуда Димку от себя не отпустит, что она жить без него не может и всё такое. Пообещала Димке откосить его от армии, деловая девка. Димка, надо заметить, ничего против не имел. Юлька отправила его к знакомому врачу, специалисту по язве. Дело было утром, натощак. Врач попросил Димку проглотить шланг, нажал на какую-то кнопочку, и Димка почувствовал лёгкое внутреннее жжение. Военкома-товские отправили Димку на обследование в боль[243] ницу, где он пролежал неделю и от скуки стал записывать свои наблюдения. В больнице у Димки обнаружили язву. Самую настоящую. И отпустили с миром. А язва была фальшивой. То есть не совсем фальшивой, а как бы временной. Ерундовый ожог, заживающий через месяц. Надо было только диету соблюдать. Но Димка не очень-то диету соблюдал, и язва стала настоящей. Юлька потом проболталась, что Димка не первый, кому она таким образом помогла. Правда, писателей среди её бывших пока не обнаружилось.

— Спасибо, — поблагодарил Димка.

— Меня тоже скоро по телику покажут. Я в программе про недвижимость ситуацию на рынке анализирую.

— Молодец.

— Через неделю покажут. По Рен-ТВ.

— Клёво.

— Что — клёво?..

— Клёво, что тебя по Рен-ТВ покажут.

— В союз писателей не желаем вступить? — обратился к Димке подвыпивший субъект, похожий на спекулянта...

* * *

— Извини, не могу говорить, — сказал Димка в трубку и убрал телефон. — А зачем? — спросил он подвыпившего.

[244] —Авторитет, статус, трёхпроцентная скидка в закрытом кафе. Ваши товарищи уже заполнили анкеты. — Субъект махнул вокруг себя неопределённо.

— А что для этого надо?

— Анкету заполнить, ну и первый взнос.

— Взносы надо платить?

— А как же. Сейчас вступительный, а потом ежемесячно...

***

Здравствуйте, Михаил! — оттесняя спекулянта с анкетами, протянул Димке крепкую ладонь высокий, немного сутулящийся джентльмен. — Мне о вас Серёга рассказал.

Димка ответил на рукопожатие, соображая, что посоветовавший его Серёга это, видимо, Гелер.

— Мы сейчас сборничек хотим выпустить, а вокруг скукота сплошная. Не знаем уж, кого печатать. Простите, забыл представиться. — Высокий протянул Димке картонную визитку, на которой значилось, что звать его Пётр Иванович и что он главный редактор одного маленького, но заметного издательства. Того, где впервые опубликовался Гелер. — Вот только вчера продали права на Серёгу итальянцам. Тридцать тысяч евро, — как бы невзначай поделился Пётр Иванович.

[245] —А вы мои рассказы читали? — спросил Димка, стараясь сохранять солидное спокойствие и не скакать от радости. Сам факт того, что столь уважаемый и опытный человек сам изъявил желание с ним познакомиться и опубликовать его рассказы, просто ошеломлял.

— Пробежался, пробежался. Я Серёге доверяю полностью. Все такую муру пишут, скучно, а у вас свежий взгляд.

— Я очень рад, очень... — Димка с тоской смотрел в сторону сцены, по которой скакала певица.

— Можем контрактик прямо сейчас оформить. По-быстрому, — спрашивая и предлагая одновременно, заглянул Пётр Иванович Димке в лицо. А сам изогнулся весь, как кобра.

— Ну... я... подумать надо, контракт почитать сначала. Я так сразу важные решения не принимаю, — чувствуя себя почему-то виноватым, отодвинулся Димка.

— Ох, эта слава! Только предложили, а уж и загордились.