Тщеславная мачеха

Жизнь в городе бурлила. По Приходской улице катили фургоны, груженные бочками с вином, тюками сена и корзинами с овощами.

– Согласна, во всем этом деле есть нечто очень неприятное. А родные Аурелии? Что они думают об этом?

– В том-то и дело. – Герцогиня оглянулась, словно опасаясь, что их подслушают. – Она была сиротой.

На главную улицу свернул фермер, гнавший перед собой дюжину овец. Графиня посторонилась, чтобы животные не сбили ее с ног, запутавшись в складках платья.

– И все же, по-моему, нет причин притворяться, будто ее и не существовало.

– Да, но понимаете, графиня, Стикуорт и другие мужчины считают, что известие об отравлении не должно достигнуть Версаля. Ибо в противном случае суд будет скорым и неправым. Кого-нибудь обезглавят или сожгут, и всех нас отправят восвояси. Людовику уже надоели английские бунтовщики. Он ищет только повода для высылки. И отравление станет тем самым предлогом, которого он ждет.

– Выслать англичан? Но куда? Люси Уиппингем сказала мне, что в Англии нам нечего рассчитывать на теплый прием.

– Да, домой мы вернуться не можем. У нас не будет постоянного места жительства, и нам придется стать странниками, переезжать из страны в страну, умоляя о милосердии, рассчитывая на тех, кто не поддерживает короля Вильгельма.

– Но с вами-то все будет в порядке, герцогиня. Вы ведь замужем за французом.

– Теперешняя жизнь при дворе разительно отличается от прежней. – Графиня возблагодарила Бога, что скоро покинет это место. – Леди Прюд, например, начисто лишена обаяния. Очень мужеподобна. Ей бы усы, из нее получился бы потрясающий кавалер.

– Она на свой лад поддерживает в замке порядок. Франция мне нравится, но я бы с радостью вернулась домой… при любом короле на английском троне. – Герцогиня пробиралась вдоль ряда бродячих торговок, продающих тесьму и галуны. – Только когда видишь, какую безвкусицу выдают в наши дни за ленты, начинаешь скучать по французским гугенотам. Наверное, в Лондоне теперь все завалено их чудесными шелковыми изделиями. – Остановившись, она порылась в товарах, разложенных на прилавке. – Странно, не правда ли? По прихоти двух королей тысячи французов-протестантов были изгнаны в Англию, а тысячи англичан-католиков – во Францию. – Герцогиня двинулась дальше, пробираясь через толчею уличного рынка. – Мне кажется, англичанам повезло больше, так как французы великолепные повара и превосходят нас по части моды. Тогда как мы, англичане, на что мы годны?

– Вы… вы недавно здесь? – Проходившая мимо женщина, вся в черном, схватила графиню за рукав. – Вы не могли бы выделить мне пенсию? Я бедная вдова, и у меня кончились деньги…

– Благодарю вас, мадам Гарднер. – Герцогиня отцепила пальцы женщины. – У графини с деньгами не лучше, чем у вас. – И она повела леди Анастасию прочь. – Извините, графиня. Несчастная женщина у всех просит деньги. Она уже десять лет носит этот траур. Да, она бедна, это правда, но живет не хуже многих других.

– Нет ли тут поблизости аптеки? – Графиня рассматривала вывески магазинов, выискивая голову Галена или единорога. Она сожалела о той минуте, когда согласилась приехать сюда, и радовалась, что вскоре отсюда уедет. – Мне нужно кое-что купить.

– Полагаю, на самом деле вы ищете старую мамашу Ле-Саж? – Герцогиня поджала губки и испытующе посмотрела на свою спутницу. – Опытную помощницу в тайных делах.

– Понятия не имею, о ком вы говорите. – Графиня постаралась изобразить простодушие, но лишь размазала краску для ресниц до самых бровей.

– О торговке ядами. Ее лавочка вон там. – Герцогиня указала на темную дверь в углублении. – Я видела, как вчера вечером вы собирали со стола булочки.

– Я проголодалась. – Графиня невинно улыбнулась. – Люблю пожевать в постели.

– Ну да, конечно. – Герцогиня снова поджала губы, и леди Анастасия заметила, какие они пухлые и яркие. Какая все же необычная внешность у этой женщины – маленький красный рот и большой крючковатый нос. – А мне нужна снотворная настойка из болиголова. Идите же, я никому не скажу, но вы должны сообщить мне о том, что выясните. Если среди нас разгуливает отравитель, я хочу об этом знать. – Подобрав юбки, герцогиня повернулась и смешалась с толпой, крикнув напоследок: – Удачи вам, графиня!

Утро у Элпью выдалось неплохое. Многие рыночные торговцы, сами из английских беженцев, говорили на сносном английском. Какое облегчение – покинуть на время замкнутое пространство дворцовой кухни и солнечным днем пройтись по очаровательному городку. Элпью очень позабавили вывески на французских магазинах. Тогда как в Англии вас встречают головы единорогов, скрещенные ключи или циветта [27] и три селедки, здесь вы видите надписи «Au faune qui boit», «Le Chien qui fume», «Le bceuf sur le toit», которые, судя по картинкам, означают «Пьющий олень», «Курящая собака» и «Бык на крыше». Что под всем этим подразумевалось, Элпью даже не попыталась выяснить, но, бесполезные как фразы для общения, эти надписи стали ее первыми уроками французского языка.