Цианид по-турецки (сборник)

— Ну, хорошо, давай попробуем подступиться с другой стороны, в конце концов, ограбление — это не твоя головная боль, а полиции. Откуда у господина Клайда именно этот, с ошибками заключенный, страховой полис?

— Я тоже думала об этом. Вот объяснения Тома Клайда: он получил этот бизнес год назад в наследство от Джона Клайда, его дяди. До этого он работал на заводе в Корнеле. Ничего в этих делах год назад он не смыслил, но потихоньку разбирался и входил во вкус. Он понял, что главное для него — это связи, поэтому, он оставил при себе тех же людей, которые работали на его дядю. Познакомиться с документацией он, конечно, успел, но договор о страховке не разглядывал. Пока не произошло ограбление. Он взял именно тот договор, который хранился в сейфе в соответствующей папке. Да, он понимает, что содержимое его склада столько не стоило, но если ему положена хорошая сумма, почему он должен от нее отказываться?

— Железная логика, — усмехнулся Дэвид, — остается лишь одна зацепка: выяснить, почему этот ошибочный договор не был аннулирован.

— Это стоит, конечно, попытаться выяснить, но не думаю, что тут был чей-то замысел, планировать аферу на двадцать лет вперед? Да, и откуда Том Клайд мог знать, что он станет владельцем этого бизнеса? А ведь только на него и мог быть рассчитан подобный ход событий. Нет, это уже мистика.

— А если никто и не планировал на двадцать лет, если страховой случай должен был произойти раньше? Но что-то помешало, например?

— Что ж, — задумчиво произнесла я, — такой вариант и вправду не исключен. Нужно разыскать агента, заключившего этот нелепый договор. Не уверена, что это нам поможет, но чем черт не шутит! Займусь завтра его поисками!

Наверное, к этому решению я могла бы прийти и сама. Но мне нужен был собеседник, да и остаток вечера не заставил меня пожалеть о моей несамостоятельности.

Больше мы не говорили об этой странной загадке, для продолжения разговора на эту тему нужны были свежие факты, а они могли появиться не раньше следующего дня.

Питер Боулд

На следующий день Дэвид довольно рано отправился в редакцию, по пути забросил меня в полицейское управление. Комиссару я позвонила из машины, он тоже был в дороге.

— Приветствую вас, коллега, — встретил меня Эрик Катлер привычным возгласом, — Рано вы сегодня взялись за дело.

— Да, пока это делом назвать трудно, — возразила я, — надеюсь на вашу помощь.

— Помощь? — удивился комиссар, — неужели со вчерашнего дня вы…

— Нет, я же не волшебница. Я пока хочу спросить вас, что вам известно о том агенте «Монуса», который был виновником всех последних неприятностей фирмы, который допустил те самые ошибки при заключении договора?

— Его зовут Питер Боулд. Он живет в Сент-Ривере. У нас не было повода допрашивать его. Ведь мы расследуем только ограбление склада, точнее, складов, к которым Боулд не имеет никакого отношения.

— Но его адрес я могу узнать?

— Сейчас выясним.

Выяснение адреса бывшего страхового агента заняло немного времени. Жил этот господин не в самом шикарном районе, но я бы очень удивилась, если бы было иначе.

Этот район Сент-Ривера называется Южным приютом. Для тех, кто не знает это место, я объясню: там, в основном, расположены дешевые пансионы для одиноких и небогатых людей.

Я не стала посвящать комиссара в свои дальнейшие планы. Во-первых, они и для меня еще не были вполне ясны, во-вторых, я видела, что и так забрала у Эрика Катлера время, а дел у него и без меня было предостаточно с самого утра. Поэтому я просто пообещала держать его в курсе всего, что повезет выяснить, и покинула здание управления.

В сторону Южного приюта я отправилась на такси. Пансион «Сиреневый уголок» находится почти на окраине района, недалеко от небольшой рощицы, за которой протекает речонка без названия, с илистыми пологими берегами Между прочим, мне сказали, что все здесь ее называют Сиреневой.

Хозяйкой этого пансиона оказалась добродушная хлопотливая женщина средних лет по имени Санти, как она сама себя назвала. На нее было приятно смотреть, но еще приятнее ее было слушать. Голос у нее был довольно низкий, но с мягкими успокаивающими интонациями.

— Питер? — переспросила она, когда я после положенных представлений и приветствий задала свой вопрос.

— Да, — повторила я, — Питер Боулд.

— Конечно, он живет здесь, уже лет десять живет, — она улыбнулась так, как улыбаются счастливые бабушки, рассказывая о своих любимых внуках, — самых постоянный жилец, — почему-то вздохнула она.

— Могу я его видеть, — спросила я.

— Сейчас посмотрю, — засуетилась моя собеседница, — он должен быть дома, скоро обед.