Цифрономикон

– Что за дело? – спросил я, усевшись на пассажирское сиденье.

Землерой отключил аварийку, врубил передачу и дал по газам.

– Опаздываем, – укоризненно бормотнул он. – А ЧК ждать не станет.

Я присвистнул от удивления и с полминуты посидел молча, переваривая информацию.

– Мы встречаемся с ЧК? – обернулся я к водителю наконец. – Где?

– В «Денди», на Новом Арбате. Через десять минут. Зачем – не спрашивай, сам не знаю.

Черный Кот, он же ЧК, личностью среди копарей слыл одиозной. В подземелье появлялся раз в год по обещанию, иногда кидал на форуме пару скупых фраз и исчезал. Поговаривали, что он волчара – копарь-одиночка, по крайней мере, его напарников из моих знакомых не знал никто. А также ходили слухи, что работает ЧК только по-крупному и за пару икон или дюжину золотых монет руки марать не станет.

– Как он на тебя вышел? – спросил я.

– Как-как, обычно, – Землерой сплюнул в водительское окно. – Сказал: есть на примете клондайк, нужны двое надежных ребят.

Клондайками мы называли богатые хабаром места, на которых никто еще не копал. Найти клондайк мечтал каждый – от бывалого, отмотавшего срок-другой мародера до зеленого юнца, впервые взявшего в руки кирку.

– Что-то странное, – подумал я вслух. – С чего бы ему делиться клондайком с нами?

Землерой пожал плечами и не ответил. Больше я вопросов задавать не стал, оставшийся до Нового Арбата путь проделали молча.

Черный Кот оказался бритым наголо, подтянутым и сухопарым мужиком лет эдак сорока. Он поднялся нам навстречу и протянул руку. Выправкой он больше походил на офицера, чем на копаря. Жесткий волевой взгляд и стального цвета глаза усугубляли сходство.

– Это Гном, – подтолкнул меня вперед Землерой. – Парень надежный, отвечаю.

ЧК, прищурившись, кивнул. По именам у нас представляться не принято, Гном и Гном, а чем меньше народу знает, как тебя зовут, тем спокойнее.

– Присаживайтесь, – пригласил ЧК. Голос у него оказался низким, слегка надтреснутым, с хрипотцой. – Водку пить не станем, а пожевать я уже заказал. Если кто хочет что особенное, не стесняйтесь. Само собой, за мой счет.

– Спасибо, – бормотнул Землерой. – Мы сюда не жрать пришли, правильно?

– Правильно, – подтвердил ЧК. – Мы пришли поговорить. Так что расскажите-ка о себе, парни. Сначала ты, Гном. Кто, откуда, сколько лет в деле, где копал, где не копал.

Я внезапно почувствовал себя неловко. От ЧК явственно исходили флюиды, присущие людям сильным, твердым, привыкшим распоряжаться.

– Родился в Питере, – стараясь звучать уверенно, сказал я. – Учился в Горном, на геологическом. С четвертого курса соскочил, надоело. Копать начал еще школяром, на Карельском, там иногда попадаются нетронутые места. Под Волгоградом копал, под Курском, в Крыму. Потом перебрался жить в Москву, пару лет лазал под землю, затем…

– Либерею искал? – перебил ЧК.

Он улыбнулся, и сходство с волевым офицером исчезло. Улыбка была обаятельной, располагающей, по-хорошему доброй.

– Почему Либерею? – Я улыбнулся в ответ.

Два года я и в самом деле убил на поиски Либереи – легендарной библиотеки Ивана Грозного, якобы схороненной в московских подземельях.

– А все ее ищут, – рассмеялся ЧК. – Я в свое время тоже мечтал. Ладно, где еще ты работал?

Я перечислил места, где копал землю в поисках наследия последней войны. Затем места, куда лазал, охотясь за наследием церковным. Места, где попадались монеты, цацки, наперстники, как мы называли нательные кресты.

– Хорошо, – резюмировал ЧК, когда я закончил. – Мы, возможно, сработаемся.

– А что за работа? – осторожно поинтересовался я.

– Скажу чуть позже. Но пару килограммов рыжья на брата, если пофартит, взять можно.

– Ни себе хрена, – захлопал глазами Землерой. – Ты серьезно?

– Я редко шучу. Давай послушаем о тебе.

С четверть часа Землерой излагал историю своих мытарств по России-матушке.

– Непрушный я, – пожаловался он напоследок. – Ребята и лежаки находили, и валгаллы нетронутые, – принялся Землерой перечислять жаргонные названия захоронений и кладбищ. – Ларцы из земли доставали, сундуки. А я…

Землерой

– А я хрен, да ни хрена, да лука мешок, – подвел я итог. – На жизнь хватает, и всё.

Покойный батя говорил: везуха слезу любит. Поплачешься, авось, и пофартит. Можно считать, уже пофартило. Мало ли в Москве копарей, а ЧК выбрал меня. И Гнома я правильно подписал, он человек надежный, хотя и интеллигент. Ребята, кто с ним копал, говорили: долю не скрысячит и ментам, если что, не сдаст.

– Ладно, парни, – ЧК побарабанил пальцами по столу. – Дело такое. Есть перспективный лежак. Далеко, в Казахстане, место назову позже. Бывал там кто? Нет? Неважно. Там сидит абориген с картой, землю он покажет.

Аборигены – это местные, неважно где. Мы тоже аборигены – московские.

– Курганы? – спросил Гном осторожно.

Я подался вперед. Неужто о скифских курганах речь? Туда лучше не соваться, если не хочешь пару лет отдохнуть там, где много комарья и мало тепла.

– Нет, – ответил ЧК. – На курганы я заходил в начале лета. По нулям. Другое место, нетронутое, абориген выведет на точку, это наверняка. Вот дальше начинаются нюансы.