Цифровая пропасть. Шаг первый

  С этого момента для меня началась определённая разновидность студенческого ада - одна большая сессия, продолжавшаяся обещанные восемь месяцев, и пролетевшая практически незаметно. Скелет оказался на редкость въедливым и весьма зловредным наставником. И учитывая мои совершенно никакие начальные познания в ботанике, приходилось весьма несладко. Чтобы начать разбираться в местных травах, оказалось недостаточно просто о них узнать со слов или из рисунка. Приходилось самому тщательно рисовать все эти стебельки, листики и цветочки, детально расписывать известные свойства корней, стеблей, соцветий и всё прочее на бумаге, у Лича в подвале дома нашелся приличный запас оной. И ещё подача материала сильно отличалась от привычной мне по студенческим годам. Тут почему-то не было общих групп и видов растений. Каждая трава, дерево или цветок считались совершенно уникальными. Условно группировались они лишь по местам произрастания, типа такой-то лес, такие-то предгорья, луга там-то и там-то, и тому подобное в том же духе. Впрочем, в подобном делении и объединении имелся некоторый смысл. Растения рассматривались в первую очередь как алхимическое сырьё, и даже у одних и тех же на первый взгляд растений, выросших в разных местах, имелись заметно отличающиеся свойства. Потому травнику требовалось учитывать место сбора растений и множество иных дополнительных факторов. Вот такой огромный пласт информации каждый день с утра до вечера Лич вливал в мою голову, получая от этого немалое удовольствие. Будь его воля, он бы оставил меня у себя навсегда, дабы день за днём, год за годом измываться над бедным послушником под предлогом передачи знаний, постоянно сетуя на мою нерадивость и невнимательность. Ох уж, как осточертела мне эта проклятая ботаника...

  Но этого было мало - пришлось изучать старо-имперский язык, как устный, так и письменный - именно на нём были написаны все здешние книги. Язык оказался весьма интересным, сочетавшим в себе преимущества многих земных языков. В нём даже присутствовал набор специальных простых иероглифических пиктограмм, обозначающих чувства и эмоции. Потому в письменном тексте можно было легко с помощью нескольких дополнительных чёрточек выражать любые эмоции, и даже тон голоса. Через некоторое время я просто влюбился в этот язык, так удобен он оказался для записи информации. В его устной форме были чётко прописаны правилами жесты и выражения лица. Лич часто сокрушался, что последнее для него сейчас совершенно недоступно, потому наше общение не способно передать все необходимые краски и полутона и заставлял меня ещё больше писать и рисовать. В таких занятиях и проходило моё время с раннего утра и до позднего вечера. Поначалу было совсем муторно, в глазах всё расплывалось, руки дрожали, рисунки получались кривыми. Приходилось перерисовывать их по нескольку раз, до момента, когда наставник недовольно говорил - 'сойдёт и так, а теперь переходи к следующему'. Но 'старанья и труд всё перетрут' - как говорилось в старой поговорке ещё из Советских времён. Постепенно мои способности к зарисовке и восприятию ботаники значительно выросли. Впрочем, это не привело к снижению нагрузки, Лич просто стал больше впихивать в меня новой информации. Затем наступил небольшой период практических занятий. Я стал выходить в ближайший лес и искал там нужные травы и коренья под присмотром наставника. Он показал единственную, по его мнению, безопасную тропинку через хищные кусты, которые он же когда-то и насадил, дабы его не беспокоили всякие проходимцы. Звери даже не приближались к нам, я пару раз замечал, как здоровенные кабаны улепётывают без оглядки, едва почувствовав близкое присутствие Лича.

  После освоения поиска и технологии сбора полезных растений пришел черёд азов алхимии, которая совершенно ничего не имела общего с весьма хорошо известной мне химией. Алхимические превращения осуществлялись путём прямого переноса комплексных свойств с одной материальной субстанции на другую. В процессе этого переноса могли производиться коррекции и трансформации части свойств с помощью дополнительных специальных субстанций и ингредиентов. Всё это делалось движением собственной ауры, сильно похоже на работу с пространственным карманом, и не считалось здесь магией. Химии же, в привычном виде, Лич не знал совсем. Для него вода была не соединением молекул водорода и кислорода, а целостной неразделимой материальной субстанцией с длинным списком свойств, среди которых имелось рассеивание и поглощение магии, в первую очередь магии смерти. Занятное здесь придумано мироустройство. На первый взгляд - тут действуют законы реального мира, но если присмотреться глубже - становится заметно, сколько накидали всего лишнего, чего в нашей реальности никогда и не было.