Цифровая пуля

Как раз загорелся зеленый свет, я въехал на перекресток и, пропустив встречную машину, свернул налево.

— А скажите, Екатерина Арэтовна, этот парень, Дима, что сейчас работает на месте вашего мужа… вы с ним познакомились до смерти Арсения или позже?

Аверьянова повернула ко мне вдруг вспыхнувшее лицо и с нотками возмущения воскликнула:

— На что вы намекаете, Игорь Степанович, что я… я… и Дима… что мы… — она округлила глаза и чуть не задохнулась от переизбытка чувств.

Я знаю, что перебивать даму неприлично, но тем не менее перебил, а то еще действительно задохнется от возмущения.

— Да ни на что я не намекаю, Екатерина Арэтовна, — сказал я, поморщившись, давая понять Аверьяновой, что говорит она ерунду. — Просто надо же выяснить, какая обстановка сложилась вокруг вашего покойного супруга и что за люди его окружали.

— Но я ни в чем не виновата, Игорь Степанович! Что за глупости? Я… я… — не находя слов, молодая женщина отвернулась от меня и, уставившись в окно, засопела. — Зачем бы я тогда нанимала вас?! — наконец справившись с охватившими ее чувствами, произнесла Аверьянова.

— Вот именно! — поддакнул я с улыбкой, стараясь разрядить накалившуюся вдруг в машине обстановку. — Вас никто ни в чем не подозревает. Но вы не ответили на мой вопрос…

Дамочка вновь засопела.

— Я знаю Диму давно, — выдала она, бросив на меня косой взгляд. — Но между нами ничего не было и нет, если это вас интересует. Только отношения работодателя и работника. — Голос ее чуть смягчился. — Поверьте, Игорь Степанович, он в самом деле очень хороший работник.

— Никто и не сомневается, — проговорил я как человек, который задал безобидный вопрос и теперь недоумевает, с чего это вдруг его собеседник раскипятился.

— Нам сюда! — буркнула Аверьянова, указывая на появившееся впереди шестиэтажное здание больницы сталинской постройки. — Вернее, чуть дальше. Вон, видите, справа автостоянка?

Я свернул туда, куда указывала Екатерина, и припарковался на крохотной придорожной стоянке рядом с забором, за которым располагалось невзрачное приземистое одноэтажное здание морга. Вот так в жизни человека и бывает: рождается он в светлом просторном здании роддома, а заканчивает свой путь в сером невзрачном здании на задворках какой-нибудь больницы.

Первое, что бросилось в глаза, когда я вместе с дамочкой покинул автомобиль, это расположенный напротив морга через дорогу мясной магазин, реклама на котором громадными буквами гласила: «МАГАЗИН МЯСНОВ: ВСЕГДА СВЕЖЕЕ МЯСО». Да уж, для рубрики «черный юмор» нарочно не придумаешь. Конечно же, на этот прикол я Екатерине указывать не стал, она и без того стала мрачной, видимо, накатили воспоминания, связанные с недавними событиями, когда Аверьянова забирала из морга своего покойного мужа.

Миновав калитку, мы приблизились к зданию и, поднявшись всего лишь по двум ступенькам крыльца, вошли в пустынный холл морга. Да-а, мрачное место — один только запах, свойственный таким заведениям, чего стоит… Пол и стены в кафеле… Стала понятна фраза: холодно, как в морге. В холле действительно было прохладно, но эта прохлада не действовала умиротворяюще, как действует на человека после жаркого дня прохлада помещения, а как-то пронизывающе, навевая мысли о том, что прохлада здесь предназначена не для комфортного пребывания живых, а для сохранения на некоторое время в законсервированном состоянии мертвых.

Что и как узнать в морге, я понятия не имел, но не зря же приехали… И я шагнул к окошечку, за которым сидела в белом халате медсестра лет под сорок, с лицом зловредной мымры, причем в очках. Черт, даже не знаешь, как вести себя с медсестрой в подобном заведении. Не будешь же подключать к голосу и улыбке имеющееся у тебя обаяние, и тем не менее с бархатным тембром голоса проговорил:

— Здравствуйте! У меня к вам один вопрос.

Медсестра, писавшая что-то в журнале, закончила заполнять какую-то графу и только после этого подняла ко мне свое некрасивое, с плотно сжатыми тонкими губами лицо и ничего не сказала, только посмотрела вопросительно.

— Извините, пожалуйста, — проговорил я тоном попавшего в затруднительное положение человека, который очень надеется, что его пожалеют и помогут. — Вы бы не могли подсказать, кто проводил вскрытие тела Аверьянова Арсения в прошлом месяце числа… числа… — Я повернулся к дамочке, стоявшей рядом со мной: — Когда это было, Катя?

— Двадцать пятого, — с ходу поняв, что мне требуется, подсказала Аверьянова.

Я снова повернулся к медсестре и продублировал:

— Двадцать пятого.

Глупо было рассчитывать так вот с ходу в подобном заведении узнать ответы на интересующие меня вопросы. Но кто знает, может быть, повезет? Однако чуда не случилось.

— А зачем вам это нужно? — наконец-то разлепила свои плотно сжатые губы медсестра.

«Действительно, хороший вопрос!» — подумал я уныло и, не зная, что ответить, начал мямлить:

— Э-э-э, у нас кое-какие вопросы возникли к патологоанатому, ну, в плане наследственных заболеваний… хотелось бы поточнее узнать, чем болел Аверьянов, потому что у его брата, э-э, тоже начались подобные же проблемы с сердцем.