Цифровое пиратство. Как пиратство меняет бизнес, общество и культуру

Дело в том, что BSA не может произвольно выбирать экономические последствия пиратства, игнорируя остальные. Разве допустимо утверждать, будто пиратство наносит финансовый ущерб или способствует потере рабочих мест, без учета того, что для многих – включая производителей оборудования – оно является источником средств к существованию? В конце концов, копии записываются на чистые CD и DVD, но какова вероятность, что человек, записывающий медиаматериалы, обладает авторским правом? И самое главное: BSA не может настаивать на утверждении, что потребители пиратской интеллектуальной собственности не тратят деньги в других отраслях. Рабочие места и прибыль, возникающие в результате этих затрат, ничем не хуже тех, что создаются владельцами интеллектуальной собственности.

Данный контраргумент более применим к отечественному[9] пиратству, чем к зарубежному. Тем не менее все три исследования показали, что, несмотря на сокращение пиратства в таких странах, как Великобритания и США, эти зрелые рынки имеют непропорционально высокие проценты потерь. Хотя коэффициент пиратства в США и Великобритании составляет всего 20 %, из-за поголовного потребления медиаматериалов и более высоких цен ущерб от него оценивается выше, чем во многих других странах, даже в Китае. Это подчеркивает более значимую роль отечественного пиратства.

Теперь коснемся заявлений о потере рабочих мест. Не только уже существующих, но и тех, которые могли бы появиться, если бы мифические деньги вместо пиратской деятельности вкладывались в экономику (как я уже писал выше, они вкладываются, только в другие отрасли). Здесь снова не учитывается важный фактор, свидетельствующий о том, что пиратство представляет собой отдельную отрасль в экономике. Есть некоторая ирония в том, что одно из крупнейших подразделений ФБР создано именно для борьбы с пиратством. Это влечет за собой огромные операционные бюджеты, требует найма и подготовки новых агентов, а также вспомогательного персонала. Даже торговые организации, которые десятилетиями бьются головой о стену в борьбе с пиратством, играли бы гораздо более скромные роли на экономической сцене и имели бы значительно меньшие бюджеты, не будь у них такого главного врага.

Дополнительные преимущества

В сегменте электронного оборудования отдельной строкой следует упомянуть одноразовые товары, удовлетворяющие запросы пиратства. Рынки чистых носителей, оборудования для записи – например CD-приводов, накопителей данных – процветают благодаря нарушениям авторского права. Это применимо даже к mp3-плеерам и другим портативным устройствам. Компания Sony больше зарабатывает на mp3-плеерах, чем на выпуске медиаматериалов (Gantz and Rochester, 2005). Поскольку разработчики iTunes только недавно начали продавать незащищенные mp3 (причем других законных альтернатив почти не было), файлообмен и пиратство напрямую способствовали повышению продаж Sony. BASCAP, заявляя в своем отчете о потере сотен тысяч рабочих мест в автомобильной промышленности из-за поддельных запчастей, не учитывает очевидный факт: эти запчасти кто-то производит. Неужели разница между рабочими, производящими поддельные и «аутентичные», или «официальные», запчасти, так велика, что их можно вынести за скобки этого уравнения? Едва ли.

В отчете BSA говорится о корреляции сокращения пиратства и увеличения количества рабочих мест. При этом никто не рассматривает, как именно уровень пиратской активности влияет на создание рабочих мест. В частности, авторы отчета упоминают Китай и Россию, снова обращаясь к проблеме снижения безопасности и к отказу от поддержки распространения пиратских дисков (BSA, 2010). Но где же данные о том, что происходит с накоплениями частных лиц и компаний, утекающими к бутлегерам из-за увеличения пиратской активности, особенно в отношении интеллектуальной собственности другой страны? Разумно было бы использовать тот же аргумент, что уже описан выше. Российские рубли, не потраченные на интеллектуальную собственность (в большинстве своем, на западную), попадут в российскую экономику иным способом, через потребление других товаров и услуг.

Все это было бы неважно, если бы индустрия и власти относились к антипиратским отчетам с необходимой долей критики. Увы, западные правительства часто обращаются к ним, устанавливая более жесткий контроль над интеллектуальной собственностью, разрабатывая процедуры, принимая законы, утверждая судебные решения и даже воздействуя на общественное мнение. Когда вице-президент США Джо Байден говорит: «Кража интеллектуальной собственности наносит серьезный вред нашей экономике и ставит под угрозу здоровье и безопасность наших граждан» (Федеральное бюро расследований, 2010), его слова должны быть основаны на солидной подборке неопровержимых данных, собранных независимыми исследователями. В реальности этого не происходит.