Цифровое пиратство. Как пиратство меняет бизнес, общество и культуру

США как государство, где сосредоточено больше всего интеллектуальной собственности, наконец-то начали ставить под сомнение финансируемые индустрией отчеты, заявляющие о разрушительном влиянии пиратства на экономику. В 2010 году Счетная палата США (GAO) «обнаружила, что, несмотря на серьезные усилия, трудно, если не невозможно, измерить суммарное влияние контрафакции и пиратства на экономику в целом» (Счетная палата США, 2010: 2). Тем не менее отчет, выполненный LEK для МРАА, содержал вопиющую ошибку и не предоставлял сведений о том, как LEK рассчитывала ущерб (Anderson, 2008).

Хочется верить, что тем самым было положено начало дальнейшему пересмотру исследований и их большей прозрачности. Но пока подобные исследования оплачивают медиагиганты, в экономических дискуссиях будут превалировать все те же упаднические настроения.

Наемные работники корпораций

Я не оплакивал Napster, Grokster и всех остальных им подобных. Я не понимаю, какие возвышенные принципы отстаивает средний класс, когда его дети получают доступ к музыке, за которую не платят. Трудно принимать всерьез ханжеское самолюбование тех, кто объявляет каждого юнца, скачавшего рок-композицию, Че Геварой, героически сражающимся за создание нового творческого ландшафта в музыке. Не менее трудно воспринимать всерьез топ-менеджеров звукозаписывающих компаний, которые занимаются морализаторством, обличая скачивание музыки в ущерб бедным несчастным авторам, и одновременно составляют такие контракты с этими же авторами, на фоне которых феодальные повинности кажутся вполне щадящими.

Джеймс Бойл, «Общественное достояние: вершины человеческой мысли» (2008)

Счастливые рабы — это злейшие враги свободы.

Неизвестный автор

Сегодня все пираты и противники интеллектуальной собственности питают стойкое отвращение к корпоративному авторскому праву. Даже без тщательных исследований видно, что копирайт защищает корпорации и бизнес лучше, чем интересы частных лиц. Неважно, как он был изначально задуман, но по состоянию на сегодняшний день дело обстоит именно так. Это не опровергнуть никакой антипиратской пропагандой, живописующей муки голодных авторов. В реальности именно медиакорпорации располагают деньгами, влиянием и ресурсами для создания, продвижения на рынок и распространения медиаматериалов, которые оказываются недоступны отдельным частным лицам.

Тем не менее, чтобы сформировать взвешенное мнение по поводу копирайта, идею о том, что корпоративное авторское право убивает творчество, препятствует искусству или уничтожает инновации, следует оценивать не менее критично, чем антипиратскую пропаганду. Автор-идеалист может считать наемный труд бездуховным. Трудно поспорить с тем, что медиагруппы порой утверждают кошмарные проекты, стремясь угодить самым примитивным вкусам потребителей или по-быстрому нажиться на успешных рекламных кампаниях. Но это не значит, что наемный труд никак не способствует творчеству. Конечно, реформистам очень неприятно это признавать, но корпоративное авторское право может обеспечить работой больше людей, чем любой государственный или частный проект.

В цифровую эпоху результат наемного труда может быть совершенно другим. Если раньше автор писал книгу гусиным пером, то сегодня группы, состоящие из сотен программистов, разрабатывают программное обеспечение. Иногда частным лицам выгодна так называемая независимая разработка программного обеспечения, которая дает возможность пожинать все плоды от его продажи, но гораздо чаще корпорации нанимают программистов, дизайнеров и всех остальных специалистов для создания продукта. Конечно, случается, что видеоигры выпускают независимые разработчики, но над культовыми играми работают десятки людей, не имеющих отношения к авторскому праву на конечный продукт. Чем старше и популярнее становится медиа, тем труднее отдельным людям избегать наемного труда.

«Аналоговые» примеры

Рассмотрим пример из области, далекой от мира цифровых медиаматериалов. Споры об интеллектуальной собственности и захватническая политика корпораций затронули даже мир йоги, такой безмятежный на первый взгляд.