Цифровой призрак

Меня всегда раздражало вторжение в мое личное пространство, а этот пижон сейчас нарушил все возможные границы: влез с комментариями о том, что я смотрю, начал раздавать непрошенные советы и самое главное — схватил меня за руку.

И что меня разозлило еще больше — на только что заданный мною вопрос он рассмеялся. Ни мой вид, ни мой тон, ни то, что я могу его сейчас спокойно сдать охране, совершенно не пугали этого идиота.

— Я играю на светлой стороне, — миролюбиво произнес он.

Я раскрыл его профиль и бегло пробежался по доступным пунктам. Передо мной сидел Андрей Иванов, тридцати двух лет отроду. Информации о месте работы нет, окончил МГУ, женат не был, подруги нет.

Наверное, его сходство с Юркой меня слегка охладило, потому что вместо едкого комментария, я произнес:

— Значит, Готэм в надежных руках, — и, сунув смартфон в карман, двинул к уборным.

Торговые центры я никогда не любил. Как мне кажется… Точно–то я знать не могу. Но вся эта суета, все эти мельтешащие перед глазами люди, навязчивые мелодии и слепящие витрины приводили меня в состояние подвисания. Я надеялся, что хотя бы на лавочке смогу как–то сосредоточится, чтобы понять, куда двигаться дальше в расследовании о своем прошлом, но даже тут до меня докопался какой–то сознательный чудик.

Я зашел в отсек «для мальчиков» и прошел в кабинку. Опустил крышку, сел. Все что мне было нужно это немного тишины и отсутствие внешних раздражителей.

Я раскрыл карту воспоминаний. Триггеры сработали на событие, шедшее сразу за тем, как я повстречал раненого мужика на дороге. В прошлый раз у меня мозги чуть не поплавились: меня ослепило, голову пронзила боль, а в ушах стоял оглушающий звон.

Открывать воспоминание было как–то не по себе, но хотя бы одно успокаивало — я выбрал крайне удачное место, если вдруг ощущения повторятся. По крайней мере, никто не решит, что я наркоман в припадке и не сдаст меня местной охране.

Сделав глубокий вдох, я нырнул в пульсирующую оранжевым круглую точку на карте.

— Что ты со мной сделал? — Я едва узнавал собственный голос.

— Нет… Нет! Черт! Ты из этих…

Раненый мужик, прижимал окровавленными пальцами рану, я почти ничего не видел, кроме белых вспышек перед глазами и темно–красных пятен повсюду.

— Из кого? — прохрипел Артем–из–прошлого, заваливаясь в сторону, но каким–то чудом сохранив равновесие.

Мужик не отвечал, только пыхтел и бормотал что–то себе под нос.

— Из кого, мать твою?! — взревел я по ту сторону воспоминания, а голову пронзило болью и здесь, и там. Картинка перед глазами опять поплыла, белые вспышки перекрыли все вокруг, и, словно вторя им, кровь в висках начала отплясывать пульсациями в каком–то безумном ритме.

Мужик оторвал руку от раны и проскулил что–то жалобное. Мне было не до него, но он опять вцепился в меня.

— Ты должен помочь мне! — прохрипел он.

Но я уже его не видел — куча всплывающих окошек, шквал надписей, подсказки и ветки развития заполнили весь окружающий мир.

«Так вот кому я обязан своими способностями! — догадался я. — Что ж, спасибо мужик».

Но я–из–прошлого, кажется, не был этому рад.

— Что ты сделал?! — вопил я, но вместо ответов слышал лишь причитания:

— Помоги мне! Ты должен… Я же истеку кровью…

Но я, кажется, сам бы был рад помощи. Я упал на одно колено, закрывая глаза рукой.

— Что ты сделал со мной? Что это?

— Че–ерт… — мужик уже почти выл, — мне нужно, чтобы ты помог мне! Я ранен… Я все тебе объясню, просто помоги мне не умереть…

Дальше раздался стук и наступила тьма. Я попытался рассмотреть, что–то еще, но стук повторился, и я понял, что стучат по ту сторону кабинки. Дернули ручку.

Я раскрыл глаза. В первые секунды зрение меня подводило — никак не могу настроить фокус. Все плыло, а размытые очертания двух кроссовок, торчащих из–под тонкой дверцы кабинки общественного туалета, намекали на то, что в мое личное пространство сейчас опять кто–то ворвется.

Раскрыл профиль.

ФИО:??? ??? ???

Пол:мужской.

Возраст:???

Состояние:??? ??? ???

Вопросики в графах профиля ничего хорошего предвещать не могли. Нередко случалось так, что даже в моем собственном меню не отображалась какая–то информация. Такие вопросики не были редкостью или чем–то неожиданным, но допустить вероятность, что профиль стучащегося ко мне в кабинку мужика случайно оказался почти весь закрыт — слишком легкомысленно в моем положении. Да и окружающий фон заставлял волосы на загривке встать дыбом. Не от страха, а в виде предосторожности. Первобытные, почти звериные инстинкты обострялись всякий раз, когда я чувствовал опасность. Что–то было не так: отсутствие голосов и шорохов, никаких признаков движения в соседних кабинках и шумно льющаяся вода (и это в торговом центре, где она льется, только реагируя на движение), а я что–то не слышу, чтобы кто–то мыл руки.

В третий раз постучали глуше, чем в прежние два, и уже с большим интервалом. Я понял, что стоящий там, прислушивается, приложив ухо к двери. И еще я понял — это мой шанс.

Набросил боевой режим. С понижением характеристик от печали, он был мне просто необходим.