Цифровой журнал «Компьютерра» № 117

Среди преимуществ FeRAM — практически не ограниченное число циклов перезаписи (более 10¹⁶), высокая скорость записи (150 нс по сравнению с 10 000 нс — 10 мс — для флэш-памяти) и низкое энергопотребление. Главные недостатки — низкая плотность записи и, в результате, слишком высокая цена хранения информации. В настоящее время чипы FeRAM небольшой ёмкости применяются преимущественно в лабораторном и медицинском оборудовании, где требуется максимально быстрая фиксация данных и перезапись без физического износа носителя.

Память века нанотехнологий — CBRAM (Conductive-Bridging RAM — память с произвольным доступом на основе проводящего моста). Здесь в буквальном смысле слова используется нанотрубка, формирующаяся при подаче напряжения в твёрдотельном электролите-диэлектрике между двумя электродами, один из которых изготовлен из электрохимически инертного материала (например, вольфрама), а другой, напротив, из активного (например, из меди или серебра). Нанотрубка, «пробившая» диэлектрик, снижает сопротивление и записывает логическую единицу, в противном случае ячейка хранит ноль. Для стирания единицы ток пропускается между электродами в обратном направлении, и нанотрубка разрушается.

Существует ещё множество экспериментальных технологий накопителей будущего — Nano-RAM, Millipede, Racetrack, ReRAM и другие, каждая из которых достойна отдельного подробного рассказа. Впрочем, и старые добрые жёсткие диски не торопятся занимать места на музейных полках.

К оглавлению

Колумнисты

Василий Щепетнёв: Оптимизация мышления Василий Щепетнев

Опубликовано 16 апреля 2012 года

Идёшь себе чинно-благородно по улице, и вдруг… На этот раз из кустов выскочило правописание. «ЯрмОрка». Вроде бы пустяк, но я-то помню рассказ Брэдбери: охотник во времени, спасаясь от динозавра, наступил на бабочку. Воротясь в свой год, он первым делом замечает странную орфографию.

Я во времени не охочусь, а всё же не по себе стало. Накануне, интересуясь бензиновыми генераторами электроэнергии, ходил по сайтам продавцов. Там и прочитал, что одной заправки хватает на пятнадцать часов рОботы генератора. Раз пятнадцать упоминалась эта рОбота, на случайность не спишешь.

Подумаешь, неграмотные тексты. В бизнес пришёл простой человек, он знает, что главное — не грамотно писать, а грамотно продавать. Читать его тексты будет такой же простой человек, деньги которого ничуть не хуже, чем деньги учителя русского языка. У него, учителя, поди, и денег-то никаких нет, ни на генератор, ни на новую шубу, ему бы, учителю, за жильё расплатиться, хлеба купить. Много ль помогают учителю жи и ши? То-то же. Зря потраченное время. Скоро проведут новую реформу, для народа. Как слышим, так и пишем! Грамотность и победит.

Взгляд, пожалуй, поверхностный. Мы слышим разно, а писать придётся одинаково. Правда, реформу желают не все. В силу приобретённого консерватизма и неумения заглянуть в будущее. Что принесла полицейская реформа сегодня? Позже, лет через двадцать, мы или наши дети оценят, насколько замена вывески «милиция» на вывеску «полиция» была важна и своевременна, но сегодня…

И с реформой языка, верю, будет похоже. Как ругали реформу орфографии восемнадцатого года! Маститые литераторы в эмиграции кляли большевиков: вот, мол, до чего довели наш великий и могучий русский язык луначарские, бронштейны и нахимсоны! Кухаркин язык для кухаркиных детей! Потому эмигранты на новую орфографию не переходили. В знак протеста. Писали, как привыкли. До сих пор поборники старого слова норовят кинуть камень в большевиков, не принимая во внимание то, что разработать столь качественную реформу в огне революционных дней способны подлинные титаны мысли.

Конечно, реформу разработали не большевики: задумали и провели подготовительную работу специалисты задолго до революции, саму реформу начало Временное правительство. Но не успело, оказалось слишком временным. Большевики, претворив реформу в жизнь декретом Наркомпроса, показали, что они – власть настоящая, власть серьёзная, власть деятельная, раз думают не только о продуктовых пайках, но и о русском языке. Мало того что думают – принимают решения.

Никакой пустопорожней болтовни, растекания по древу. Писать и публиковать официальные документы по-новому с пятнадцатого октября восемнадцатого года. По-новому же учить неграмотных, детей и взрослых. А грамотных не трогать. И публиковать в частных изданиях вольны по старой орфографии. Поэтому Бунин, придерживаясь до последних строк дореволюционной орфографии, поступал не вопреки реформе, а согласно букве большевистского декрета.