Цифровой журнал «Компьютерра» № 125

Хочу представить читателям срез эпохи через судьбу этого удивительного культового места — Горбушки.

Я познакомился с «Горбушкой» в год ее рождения. В 1987-ом в Доме Культуры имени Горбунова (директора московского авиационного завода) выделили на первом этаже пространство, на котором почти легально любители музыки могли встречаться, тусоваться, обмениваться музыкой и потихоньку приторговывать.

«Горбушка» в своей первичной инкарнации оказалась столь завораживающей для советского человека, что с первого же посещения я понял: отныне этот хронотоп станет неизменным атрибутом моей жизни.

Несколько лет подряд я педантично наведывался каждые выходные, чтобы послушать музыку, пообщаться с единомышленниками и пополнить коллекцию десятком новых аудиозаписей, которые за очень скромную денежку записывали первопроходцы будущей бакунианской коммерции.

Аура «Горбушки» периода 1987-1992 целиком и полностью определялась духом нон-конформизма, который витал над заведением, давшем приют музыкальной Агоре. В ДК Горбунова выступали с концертами БГ, Вячеслав Бутусов, Петр Мамонов, Настя Полева и им подобные. Соответственно, сердца завсегдатаев воскресных тусовок бились в унисон требований перемен, которые в те годы носили сугубо апофатический характер: не-КПСС, не-Совок, не-КГБ, не-Афганистан, не-Лещенко, не-Пугачова, не-Кобзон, не-Политбюро, не-Железный Занавес.

В общем, было вполне романтично, в меру революционно и даже чуточку стрёмно. Последнее чувство было мне знакомо еще с начала 80-х, когда каждую среду я с друзьями (чаще, конечно, подругами) наведывался по пригласительному билету в Культурный центр при посольстве Франции. На входе стояли два гэбиста, переодетых ментами, угрюмо проверяли паспорта, разумеется, брали на заметку и ... пропускали внутрь! Внутри же был кусочек рая: каждую неделю нам показывали в оригинале (и без дубляжа) лучшие французские фильмы, которые на пушечный выстрел не подкускали к советскому кинопрокату. Чего стоит один лишь «Дантон» Вайды или «Бродяжка» (Sans toit, ni loi) Аньес Варда с умопомрачительной Сандрин Боннэр в главной роли!

Очень скоро, однако, «Горбушка» стала задыхаться в помещении Дома Культуры: для того, чтобы попасть внутрь, приходилось выстаивать часовые очереди. Люди терпеливо маялись у входа, ожидая, когда те, кто пришел раньше, насытится тусой и освободит пространство в интерьере. Попав внутрь, приходилось задерживать дыхание, потому как плотность народа не позволяла вдыхать полной грудью.

Сначала «Горбушка» захватила периметр Дома Культуры, а затем перекинулась на алеи соседнего Филевского парка. В начале 90-х это был уже громадный по тем временам блошиный рынок, на котором торговали практически всем: пластинками, видеокассетами (первая порнуха!), магнитофонами, вертушками, колонками и даже пылесосами.

На протяжении «Roaring Nineties» по «Горбушке» можно было отслеживать эволюцию звуковых носителей: бобины сменились кассетами, виниловые пластинки — компакт-дисками, катушечные магнитофоны — портативными walkman’ами Sony и Aiwa (вот же была фирма волшебная! обязательно опишу ее судьбу в одном из исследовательских эссе для Бизнес-журнала!), видеомагнитофонами с верхней загрузкой — VCR с загрузкой фронтальной. Здесь же, на «Горбушке» я купил свою первую «двойку»: телевизор и «видак» GoldStar (папа LG), здесь же открыл море неизвестной музыки, здесь же создавал видеотеку с классикой Бертолуччи, Бюнюэля, Фасбиндера, Вайды.

Без преувеличения можно сказать, что «Горбушка» 90-х была самым светлым и самым продвинутым местом в Москве для любителей музыки и кино. На сцене ДК в эти годы отметились практически все лучшие музыканты России: Наутилус Помпилиус, Ария, Сплин, Крематорий, DDT, Сплин, Монгол Шуудан. Да что там — России! На «Горбушке» скакал на одной ноге с флейтой Джон Андерсен со своим Jethro Tull, дико визжала греческая одержимая Диаманда Галас (ох люблю!), завертывал мозги невозможными музыкальными ходами Дэвид Бёрн! Великое время новой эпохи, великие ожидания, великие вехи нашей социальной биографии.

В 1998 году «великое время» кончилось. Совместный гешефт нью-йоркских банкиров и россиянских властей кинул полмира, включая поголовно населений родной страны, обвалил рубль, весело крякнул на прощание «Всем, кому должен, прощаю!» и растворился в истории. В 1998-ом я, слава богу, был в Америке, поэтому девальвация рубля с 4 до 16 воспринималась хоть и как катастрофа, но все же абстрактная. Окончательно виртуализироваться событиям не позволяли лишь вопли и стоны друзей и деловых партнеров, которые на глазах теряли бизнес и состояния.

Под сурдинку посткризисного похмелья из-под плинтуса стали выползать первые копирасты (проснулись!), которые засопели о необходимости срочного «цивилизирования Рашки» и закрытии «Горбушки». Сегодня у меня уже нет ни малейшего сомнения, что рождение копирастного движения в концептуально антикопирастической стране явилось символическим откупным, которое дали ЕБНовцы Америке в качестве платы за кидок с ГКО.