Цифровой журнал «Компьютерра» № 137

Широко распространённый тезис «безопасность на 100 процентов не доказана» — следствие непонимания процедуры оценки рисков. «Безопасность на 100» чего бы то ни было доказать невозможно. Любой тест на безопасность некоего фактора состоит в сравнении экспериментальной группы, на которую этот фактор действует, с контрольной группой, свободной от его действия. Я даже не буду обсуждать сейчас проблему выбора контроля (например, в медицине контролем должна быть группа, получающая плацебо в условиях двойного слепого эксперимента). Сейчас нам важнее иное. При интерпретации результатов исследования (к примеру, обнаружившего сколько-то неблагоприятных эффектов в экспериментальной и контрольной группах) мы должны иметь в виду возможность двух разных объяснений. Первое (нулевая гипотеза): различие экспериментальной и контрольной групп не связано с действием исследованного фактора и является следствием случайности при формировании этих групп. Второе (альтернативная гипотеза): различие между группами — следствие действия того фактора, по которому они отличались.

Так вот, никакие результаты эксперимента не дают оснований для стопроцентного принятия или опровержения первого или второго объяснения! К счастью, по полученным данным мы можем оценить их вероятность. Если, скажем, вероятность первой гипотезы очень низка, мы можем обоснованно принять вторую, как более вероятную. В зависимости от того, насколько для нас важна изучаемая проблема, мы можем принять больший или меньший порог приемлемой для нас вероятности ошибки.

Следствием этой логики является то, что, если какое-то исследование не зарегистрировало вред некой процедуры, оно вовсе не доказало её безопасность. Корректно сформулированный вывод выглядит так: исследованный фактор вызывает неблагоприятное последствие с частотой, не превышающей такую-то долю случаев, с вероятностью ошибки этого заключения, не превышающей такой-то порог. Все экспериментальные доказательства безопасности того, что мы считаем безопасным, построены именно так!

Есть ещё второй уровень таких доказательств. Конкретных исследований, проверявших действие тех или иных факторов, может быть проведено множество. Если они были организованы правильно, на основании каждого из них можно сделать определённый вывод с неким уровнем значимости (вероятностью ошибки). Их совокупность может быть проанализирована в ходе метаисследования (исследования исследований). Сплошь и рядом такие метаисследования делают вероятность ошибки ничтожно малой, приближают надёжность выводов практически к 100 процентам — но никогда не доводят до этого уровня абсолютно.

Так вот, мы можем наблюдать кампании против прививок, безопасность которых доказана намного лучше, чем безопасность альтернативных средств лечения — хотя бы потому, что они проверялись намного тщательнее. ГМО-продукты, которыми нас пугают, обладают намного более высоким уровнем безопасности, чем их не-ГМО-альтернативы. Как ослабить эффект этого обстоятельства? Подвергая сомнению авторитет науки как таковой. И тут идут в ход и рассуждения про «недоказанность на 100 процентов», и всяческие анекдоты о научных ошибках.

Используются и пересказы неверно организованных экспериментов, и просто истории об ошибках каких-то учёных. Дело в том, что кроме прямых, экспериментальных доказательств, есть косвенные, теоретические, основанные на экспертной оценке. Канцелярский клей не должен вызывать отравления растительными алкалоидами, потому что их не содержит — можно и не проверять. Такие суждения полезны хотя бы тем, что позволяют не проверять всё на свете, сосредотачиваясь на потенциально важных проблемах. Увы, люди, высказывавшие такие суждения, иногда ошибались. Противники науки любовно собирают коллекции таких ошибок, упуская из виду то обстоятельство, что такие ошибки в конечном итоге разоблачали тоже именно люди науки, а не медиумы и колдуны. Да, коллеги Игнаца Земмельвайса не верили, что грязные руки акушеров могут иметь какое-то отношение к родильной горячке; да, они долго не хотели признавать свою вину. Но доказала правоту Земмельвайса именно экспериментальная проверка его предположений. И произошло это после того, как по инициативе Земмельвайса проблема стала обсуждаться и проверяться. Его история — не рассказ о том, к каким ошибкам приводит научный метод, а о том, что он приводит к правильному пониманию, несмотря ни на какие препятствия и предубеждённости.

Я перечислил все сложности? Увы, нет; кое-что существенное придётся оставить на иной раз...

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Проблема диапазона Михаил Ваннах

Опубликовано 06 сентября 2012 года