Цифровой журнал «Компьютерра» № 15

Не хочу сказать, что до 17-го года те же самые этносы были безупречны. Нет, они были не безупречны, а НОРМАЛЬНЫ! Они были такие же как прочие европейские и восточные народы: с чувством собственного достоинства, такта и правильного понимания себя в контексте мировых цивилизаций. А потом из этих цивилизаций мы дружно выпали на одной шестой суши и стали строить собственный уникальный маргинальный лепрозорий.

Осталось только дать определение маргинальности. Оно простое: если тебе не нравится iPad, не покупай его! Сиди дома и ругай сколько хочешь! Ан нет! Поперлись в магазин в первый день продаж, отоварились, но при этом подспудно измазали дерьмом все вокруг! Вот это и есть маргинальность: пробраться с холопского заднего входа на барский праздник, нажраться на чужом застолье и оскорбить хозяев!

Рассказал домашним о теме планируемого сегодня поста — засмеялись: «Так ты сам точно таким же бываешь!». А возразить-то и нечего: ещё как бываю! И в оправдание только: «Чай не на Марсе родился, а на всё той же треклятой одной шестой суши!».

К оглавлению

Голубятня: Агора № 23 Сергей Голубицкий

"Агора", похоже, затягивает похлеще «Воркрафта» :)

Левон Тер-Григорян

ДХАРМА КРЕСТА И ЩЕНКА

Прошлая агора № 22 «У попа была собака» с моей точки зрения сработала не очень. Очень многое, о чем я хотел поговорить, осталось «за кадром» обсуждения. Вина моя — и дважды. Во-первых, плохо написал исходный текст, а во-вторых, слишком увлёкся, растолковывая то, что хотел сказать. Что ж, что бы исправить ошибку, попробую написать ещё один текст. Это тоже рассказ, основанный на реальной истории из моего прошлого.

В 94-98 году я жил за городом в ближнем Подмосковье. Место было приятное, соседи, в основном бабушки и дедушки, очень хорошие люди. Мы ютились в маленькой комнатке. Я, жена, здоровенный пес Робин и куча кошек. В 96-м году ко всему этому цирку прибавилась моя маленькая дочь. К животным и я, и жена всегда были неравнодушны, и когда в конце нашего пребывания там к нам приблудилась маленькая, совершенно белая сучка, ещё совсем щенок (месяца три-четыре), мы её взяли. Назвали ее Полей. У Поли был совершенно солнечный характер. Весёлая, игривая, общительная, дружелюбная, но совсем не назойливая, какими часто бывают в этом возрасте щенки. Ничего особенного, просто прекрасная собака. Окрестные дети её обожали. Прожила она у нас недолго, через месяц или полтора умерла от щенячьего энтерита, но привязаться к ней мы успели очень крепко. Её смерть была сильным шоком для нас, особенно для жены.

Надо заметить, моя жена похожа на жену Игоря Торхова о которой он рассказывал в обсуждении прошлой «Агоры». Когда что-то случается, она тут же бросается искать виноватых. Это, на мой взгляд, прямое следствие из концепции справедливости. То есть, если найти виноватого, ситуация якобы сама выправится. Ну и вообще, она жуткая максималистка, что тоже характерно для людей, следующих этой концепции. Однако когда случается что-то действительно серьёзное, особенно такое, в чём нельзя обвинить кого-то еще, моя жена меняется кардинально, причём на достаточно длительный период. Так было, когда наша дочь упала с лестницы и получила очень серьёзную травму, так было и когда умерла Поля. Все понты по поводу оплаты за комнату на полгода вперед (а вдруг потом денег не будет, мне так, мол, спокойнее) и тому подобное исчезли моментально.

Полю мы похоронили в лесу, недалеко от опушки. По просьбе жены я связал две ветки крестом и поставил на могилку, что бы отметить место. Мне эта идея с крестом не очень понравилась, но я не стал возражать.

Через пару месяцев я обнаружил, что за могилкой кто-то ухаживает. Вернувшись домой, я поделился удивлением с женой. Та с соседями. Вскоре выяснилось, что внук одной из соседок наткнулся на эту могилку в лесу и очень удивился. Дома он рассказал об этом бабушке, а та, будучи в курсе всей истории, рассказала ему, что это могилка Полюшки. Полюшку, как и все окрестные дети, он любил, а о её смерти не знал, так как уезжал к родителям, кажется. В общем, на мальчика это произвело сильное впечатление, и он стал ухаживать за могилкой, вскоре к нему присоединились и другие дети. Вскоре после этого случая мы уехали оттуда.

Все это была преамбула, а теперь перехожу к сути.

В позапрошлом году я случайно оказался в тех местах. Поискав соседей, я никого не нашел. Кто-то умер, кто-то переехал. Там жили уже совсем другие люди. Время было, и я решил прогуляться за грибами. О могилке Поли я помнил, но совершенно не рассчитывал её найти, да и искать не собирался. Однако я на неё наткнулся. Теперь пройти мимо было сложно. Полянка вокруг могилы была утоптана. На могилке стоял большой крест, сколоченный из тщательно выструганных и покрашенных дощечек. На кресте было выжжено имя Поли и грубое изображение собачей головы. Могилка была ухожена и на ней были свежие цветы.