Цифровой журнал «Компьютерра» № 159 (full)

«Товарищ Сталин поставил перед нами задачу — в 1937 г. дать не менее полумиллиарда штук цитрусовых плодов стране Советов. Мандарины, лимоны, апельсины, бывшие в прошлом предметом роскоши, доступным буржуазии, теперь должны стать предметом широкого потребления трудящихся Советского Союза. Перед нами стоит почётная задача подать цитрусовые плоды на стол рабочих Советской страны. У нас есть, товарищи, все условия для того, чтобы выполнить задание товарища Сталина, и мы заявляем, что полмиллиарда штук цитрусовых плодов дадим в 1937 г. (Аплодисменты. Голоса: «Вот это правильно!»)»

По три мандарина на человека в год – вот о чём мечталось в далекие предвоенные годы, вот что считалось широким потреблением. И это первое. Я годы Съезда Победителей, иначе семнадцатого съезда ВКП (б), разумеется, не застал, изучал по документам, но дух, но пафос тридцать четвёртого года вполне можно было уловить и в шестьдесят четвёртом, а этот год я уже помню, октябрятская голова светла навеки.

Не буду распространяться на тему, какие именно мандарины Сталин получил в тридцать седьмом году, тут слишком широко можно рассуждать. Сужу. Возьму в прямом значении, безо всяких эзоповых намёков.

Мандарины Берия пообещал в штуках, и потому при прочих условиях в тонне их, мандаринов, должно было быть как можно больше, следовательно, чем меньше плод, тем лучше. Действительно, взять красный марокканский, испанский или израильский мандарин сегодняшний и сравнить с тем, абхазским, если не тридцать седьмого, то шестьдесят четвёртого (а хоть и восемьдесят пятого) года. Разница очевидна. И в качестве, и в количестве. И в цвете, и в объёме.

Ну и пусть. Другое жалко: как ни старались кавказские колхозники, мандарин оставался новогодним лакомством, и в силу этого вкус отходил на второй план. Главным стал запах. Он и сегодня, как тень отца Гамлета, является в новогоднюю ночь, хотя и мы, и мандарины давно уже другие.

Второе – опора на собственные силы. Купить мандарины для детворы в магрибских странах или в Китае – не наш метод. В тридцатые годы не мандарины покупали, а заводы, и побольше, побольше: что ни завод – гигант. Пусть мандарин будет исключительно праздничным фруктом, а витамины можно найти хоть в шпинате, хоть в одуванчиках. Крапива тоже хороша. Отменно хороши яблоки, но и с ними в тридцатые годы было непросто. Старые сады, и вишнёвые, и яблочные, вырубили. Или от безвластья одичали. Новые же в силу пока не вошли. Да и вообще: если каждый день праздник, не превратится ли он в будни?

Но во все времена были люди, которым трёх мандаринов было мало. Хотелось четыре. И не раз в год, а хотя бы на каждое государственное торжество. День Конституции, Первомай, Седьмое ноября. И не одними мандаринами ограничивались, а собирали весь список – компас, телескоп, пистолет, мотоцикл… Окружающие смотрели разно. Одни гневно обличали мещанство, и страницы прессы, как центральной, так и местной, охотно предоставляли страницы для филиппик и отповедей «вещизму» – даже возник расхожий термин, обозначающий желание владеть тем, чем владеть, по мнению господствующей идеологии, вовсе не обязательно, не всем и не сразу. Другие пытались понять, много ли счастья приносит обладание компасом человеку, дальше гастронома не путешествующему. Любителям советской литературы рекомендую повесть Виля Липатова «Лида Вараксина», где вещизм — одновременно и счастье, и несчастье. Пусть и не придётся идти под парусом к неведомым землям, в обладании компасом уже есть счастье – счастье обладания. Как смотреть. Вопрос определения. Что такое счастье, и как его добыть. Третьи биться за пыжиковую шапку решительно не собирались — слишком много поединщиков на одну шапку, но ещё меньше стремились разменивать жизнь на цементо-часы, рельсо-вёрсты и условные лошадиные силы. Жили, как могли. Огородами. В переносном смысле. Да и в прямом тоже.

Удивительная история случилась в годы застоя, показывающая, что мало контролировать прессу, нужно ещё знать, как её контролировать.

Вдруг сообщили (и ведь за язык не тянули), что принято соответствующее правительственное решение: обеспечить возрастающие потребности молодого населения в штанах, а именно – джинсах. И для этого будет возведён не то завод, не то инновационный центр, уже и позабыл детали. Через пару лет вновь прогремело: ждите, уже скоро! Изделие проходит первые утверждения!

Ещё через года три показали фотографию самого изделия: джинсы не отличить от настоящих. Правда, рассмотреть что-либо на фотографии было трудно: если в Москве качество печати по меркам тех лет считалось сносным, то в провинции – мрак и туман. Особенно в районных газетах. Я о фотографиях.

Наконец, свершилось!