Цифровой журнал «Компьютерра» № 174

Человек – существо, нуждающееся в одобрении общества. Высшая форма одобрения есть зависть: если тебе завидуют, значит, ты сумел достигнуть многого и опередить многих. Военные меряются звёздами на погонах, олигархи — гаремами и яхтами, но на универсальную меру, позволяющую сравнить маршальскую звезду и трёхпалубную яхту, претендуют деньги. Однако деньги деньгам рознь. Есть рубли, есть доллары США, есть крюгерранды. Последние мне особенно по душе, но вижу я их лишь на фотографиях. Но кто мешает каждому чеканить свою монету? И определять её обменный курс, как делал это советский государственный банк, раз в месяц выносящий на всеобщее обозрение курс мировых валют без обязательства его исполнения? Доллар в советское время стоил шестьдесят копеек! Поменять копейки на доллар было невозможно, но что с этого, пустое. Отсюда каждый, сообразуясь с навыками рисования, может изобразить оригинальную денежную единицу, к примеру «шиш», и выпускать бюллетени, приравнивая один шиш к десяти долларам или семи евро. Обладая капиталом в миллион шишей, всяк волен чувствовать себя тайным набобом, графом Монте-Кристо в подполье, дожидающимся своего часа. Всё портит неверие владельца: очень трудно представить, что за шишами есть хоть что-нибудь. Нет, если уж выпускать валюту, то она должна быть обеспечена. Чем? Если есть материнский капитал, то есть и капитал новорождённого (кстати, загадочное слово: рождённый заново? то есть был и прежде?), представляющий собой жизнь. Разменные купюры – годы, месяцы, дни и часы. Вот тут торопиться не надо, не стоит менять часы на доллары даже по привлекательному, казалось бы, курсу. А по непривлекательному и подавно. Если в обмен на никчёмное золото предлагаются замечательные зеркальца, бусы и бубенчики, стоит призадуматься, нужны ли бубенчики и бусы в принципе. И если нужны, нельзя ли изготовить их своими руками.

На сколько можно обменять день? На десять долларов? На сто? На целую тысячу? Стареющий олигарх, пожалуй, даст и больше, да только обменные пункты пока несовершенны. Почку пересадить, лёгкое, даже сердце за деньги можно, но вот жизнь в чистом виде, напрямую заполучить пока не выходит. Ну и пусть. Зато каждый может чувствовать себя владельцем собственной жизни и защищать этот капитал всеми способами. Вкладывать его только в солидные предприятия, а несолидные, на грани смысла и за гранью оного, обходить стороной. Читая биографии успешных людей, видишь, что они исключительно умно вкладывали свой первоначальный капитал – жизнь. Спортсмен из деревушки ехал туда, где были тренеры, стадионы, спортивные школы, и из перспективного мальца вырастал в олимпийского чемпиона. Студент покидал стены провинциального или столичного вуза и отправлялся в Марбургский университет, а то и в Кембридж и становился учёным европейской величины. Художник отправлялся в Италию, новатор-изобретатель – в Новый Свет, не давая капиталу протухнуть без употребления. Распознать, на что ты годен и чего, собственно, хочешь, – вот главная задача первых двадцати лет жизни. И эту задачу успешно решают от силы пять процентов стартующих. Остальные порой подчиняются воле родителей, которые хорошо, если преуспели в жизни, чаще же, проиграв сами, пытаются отыграться в детях. Порой уступают пропагандистскому нажиму: в восьмидесятые годы, например, пытались насадить движение выпускников «Всем классом останемся в родном колхозе». Оставались, правда, до призыва в армию, а девчата, будучи поумнее, так и сразу перебирались куда-нибудь в Иваново.

Или же просто плывут по течению, а какое в болоте течение?

(продолжение обдумывается)

К оглавлению

IT-рынок

Тактика цифры: мир информационных технологий стал настолько масштабен и конкурентен, что пора осваивать приёмы войн Михаил Ваннах

Опубликовано 22 мая 2013

Есть у старого доброго Киплинга рассказ Steam Tactics, написанный в 1902 году. На русский его перевели под названием «Стратегия пара» (включив даже в том «Библиотеки всемирной литературы», который бард империализма разделил с практиком одного политкорректного занятия, осуждавшегося бездушными викторианцами…). Забавная история о том, как джентльмены, дорвавшиеся до одного из первых автомобилей, развлекаются от души, попутно измываясь над пытающимся помешать им полицейским… В этом им помогают те предоставленные технологиями возможности парового двигателя, которыми не располагала гужевая повозка. И возможности эти досточтимые джентльмены очень грамотно разыгрывают, учитывая и особенности местности, на которой они изволят развлекаться, и психологию людей, с которыми они имеют дело.

_{Этот паровой автомобиль Stanley на десяток лет моложе того, на котором дурачились герои Киплинга…}