Цифровой журнал «Компьютерра» № 179

Так пациент под этим наблюдением и находится! Покупает онлайн за десятую часть цены «неправильный» клозапин и ходит регулярно в поликлинику замерять уровень лейкоцитов. А уж чем чреват этот клозапин, он и подавно знает.

Из сказанного можно сделать только один вывод: сколько бы онлайн-аптек FDA ни позакрывала в результате Pangea VI-VII-VIII-IX-X, откроются новые. В сто раз больше. Не потому, что мир такой вредный, а потому, что перед нами простая экономика. Простая конкурентная борьба. Каждый защищает собственные интересы, как умеет.

К оглавлению

Реформа РАН подкралась незаметно Дмитрий Вибе

Опубликовано 28 июня 2013

Неделя выдалась занятой, поэтому я выбился из графика с написанием «астрономической» колонки — и тут на тебе, реформа. Об этом за пару дней написали уже уйму всего, и я, конечно, в чём-то буду повторяться, но всё-таки нужно суммировать и собственные мысли.

С самого начала уточню то, что часто упускают из вида. Говоря о Российской академии наук, можно иметь в виду две группы людей: во-первых, конкретно академиков и членкоров общим числом менее полутора тысяч, во-вторых, всех научных сотрудников РАН общим числом около 45 тысяч, некоторые из которых являются академиками и членкорами. Академик или членкор — не должность, а звание, которым сотрудники институтов РАН в подавляющем большинстве не обладают.

Итак, реформа РАН. О том, что РАН нуждается в преобразованиях, в последнее время не говорил только ленивый. Проблемы действительно очевидны. Старение сотрудников, провал в самом ценном возрастном диапазоне от 30 до 50 лет, невозрастающая публикационная активность, разорванная связь с обществом…

Нельзя сказать, что эти проблемы возникли по вине РАН. При желании можно даже сказать, что ни одна из них. Например, возрастная проблема, которую Д. Ливанов назвал «кадровой катастрофой». Я о провале 30-50 знаю очень хорошо, ибо это я и есть. Я пришёл в РАН в 1994 году. Да, нас мало в академии. Да, в то время народ неохотно шёл в науку! Сейчас Д. Ливанов как будто бы укоряет в этом РАН, но, простите, чем конкретно она обусловила низкое желание молодёжи заниматься наукой в «лихие девяностые»?

Дальше, публикационная активность. В последние дни распространилась информация о том, что РАН заняла 193 место в рейтинге журнала Nature. Подчеркну: это рейтинг журнала Nature, а не рейтинг публикаций вообще. По крайней мере, по астрономическим темам Nature публикует почти исключительно экспериментальные статьи, то есть статьи, основанные на наблюдениях. У России есть один космический телескоп и один крупный наземный телескоп. Какая наблюдательная и экспериментальная база, такой и рейтинг.

С другой стороны, если взять не только Nature, но все мировые высокорейтинговые журналы, картина станет лучше, но не намного. Здесь (как мне кажется) действительно играет роль собственная внутренняя пассивность, которую я вижу в некоторых коллегах по академии. Эта пассивность тоже уходит корнями в 1990-е, когда у них сформировалась позиция «чего вы от меня хотите за такую зарплату». Зарплата с тех пор выросла в разы, а позиция осталась. От привычки гордиться самим фактом своего существования нелегко отказаться.

С третьей стороны, зарплата-то выросла, но достаточной для массового привлечения молодёжи в науку так и не стала. Кроме того, рост зарплаты не сопровождался увеличением расходов на материально-техническую базу. Сколько за последние десять лет в России было введено в строй крупных телескопов? Штуки три — со многими оговорками, включая ещё не работающий телескоп МГУ и считая крупным 1,2-метровый телескоп Коуровской обсерватории.

Дальше: низкая научная продуктивность РАН, говорит правительство, связана с архаичной формой управления. Но в последние годы много денег на науку получают другие структуры с другими формами управления. А публикационная активность и у них не зашкаливает. Значит, не в форме управления дело.

Про связи с общественностью упрёк справедлив, писал уже не раз, повторяться не буду. Эту проблему наконец-то начали признавать и в самой академии, правда, пока только на уровне слов. В частности, в постановлении качественной пропаганды тоже нужны немалые средства (и не только финансовые), которых нет.

Так или иначе, основные проблемы понятны, силами одной только РАН они не могут быть решены, и за реформу РАН взялось правительство, преследуя самые благие цели. Цитирую Д. Ливанова: «Сократится средний возраст исследователей, и будут созданы перспективные карьерные треки для молодых людей… Мы планируем серьёзно повысить долю публикаций российских исследователей в общем количестве публикаций в мировых научных журналах и патентную активность наших изобретателей…»