Цифровой журнал «Компьютерра» № 181

Зато побочных эффектов хоть отбавляй. Ребятки, которых Крис заснял Очками, и без его помощи уже стали звёздами «Ютьюба»: много кто из очевидцев снимал драку на телефон. Но что если, шагая к месту событий и крутя головой, благодаря непримечательности своей видеокамеры Крис Баррет запечатлел нечто такое, что не было поймано на смартфоны, да и не должно было попасть в кадр? Кто-то, устав от выпитого за день, прилюдно матерился — и завтра, когда его случайно опознает начальник (ролик-то вирусный, сотни тысяч просмотров), потеряет работу. Кто-то, может быть, изменял жене, и — спасибо Крису! — ещё одна ячейка общества теперь распадётся. К тому же в записи могут проявиться какие-то не подлежащие разглашению тонкости работы полиции, которая не воспрепятствовала съёмке только потому, что киберочки на голове Баррета были сочтены всего лишь элементом декора.

Короче говоря, нюансов масса — и не случайно, скажем, та же Google, будучи не в силах устранить все всплывающие спорные моменты, отказалась или ограничила очень похожую функцию Street View в своих картах в Германии и Индии. Но кто или что заставит Баррета и его последователей ограничить видеосъёмку в общественных местах? Строгое предупреждение в руководстве пользователя?

Впрочем, управа, конечно же, найдётся. Пройдёт ещё год или два, Google Glass и аналогичные продукты от других производителей появятся на прилавках. И в один прекрасный день прохожий, которому не по душе идея тотального «гражданского контроля», повинуясь интуитивному сигналу тревоги от направленного на него электронного ока, даст Крису Баррету или другому пионеру, простите, в морду. После этого будут, конечно, суды и пересуды, но, что важнее, у счастливых обладателей киберочков появится первый серьёзный повод задуматься: а стоит ли провоцировать окружающих, испытывать их терпение?

Правда, и на этом история не закончится. В отличие от снимающих на камеры и телефоны, у «очкариков» руки свободны, а отснятый материал уходит прямиком в облако. Так что они могут и будут защищаться, а видеосвидетельства случившегося позже станут аргументом в их пользу.

К оглавлению

Полцарства за метаданные: почему спецслужбы собирают только метаинформацию — и что это вообще такое? Евгений Золотов

Опубликовано 08 июля 2013

Когда бывший директор АНБ и ЦРУ Майкл Гайден советовал европейцам поинтересоваться, чем занимаются их собственные спецслужбы (вместо того чтобы хаять американские: см. «Спасение утопающего»), он явно знал, о чём говорит. Не прошло и двух недель, как во Франции вскрылась система электронного шпионажа за гражданами, едва ли уступающая PRISM по функционалу и наглости. Известно о ней стало отчасти опять же благодаря Эдварду Сноудену, вялая реакция на которого французских официальных лиц заставила журналистов внимательней присмотреться к происходящему в родных пенатах. Плюс к тому — нет худа без добра! — продолжающийся поток разоблачений обратил внимание уже всей западной общественности на то, какого типа сведения собирают спецслужбы. Потому что и в Штатах, и в Европе соглядатаям не так, кажется, нужно содержимое самих телефонных переговоров или электронных писем, как какие-то «метаданные».

О том, что Франция эксплуатирует собственную гигантскую систему электронной слежки, стало известно в результате расследования, проведённого сотрудниками газеты Le Monde. В центре скандала — Служба внешней разведки (DGSE), установившая в своей штаб-квартире «один из мощнейших в Европе» суперкомпьютеров и собирающая с его помощью информацию о телефонных звонках, электронной переписке и прочей интернет-активности французских граждан. Под прицелом всё и вся, и журналисты даже сравнивают построенную систему с гигантским пылесосом. Естественно, целью её работы называется борьба с терроризмом; естественно, законных оснований нет, и хотя даже не все члены правительства в курсе происходящего, отечественные спецслужбы и полиция имеют доступ к собранным сведениям (им позволено делать запросы на интересующих лиц).

_{По состоянию на утро понедельника Эдварда Сноудена таки согласились приютить Венесуэла, Боливия и Никарагуа. Прежде, правда, ему ещё предстоит выбраться из Москвы — и если та же Куба не против пересадки на своей территории, то европейские страны даже через своё воздушное пространство господина Сноудена не пропустят.}