Цифровой журнал «Компьютерра» № 183

А в остальном всё было хорошо. «Глава правительства поставил задачу увеличить к 2018 году их производство и экспорт вдвое. Темпы роста ИТ, по его словам, должны превышать средний темп роста ВВП не менее чем в три раза. А количество высокопроизводительных рабочих мест в ИТ-отрасли к 2018 году должно приблизиться к 600 тысячам». Попробуем проанализировать эти планы.

Ну, состояние дел оценивается адекватно; дадим дальше слово «Российской газете». «Пока что Дмитрий Медведев считает долю Россию на рынке ИТ-продукции крайне незначительной. Общий рост российского ИТ-рынка в прошлом году приблизился к 6 процентам. Однако доля отечественной продукции на мировом рынке информационных технологий, который сегодня оценивается в 1,7 триллиона долларов, составляет всего лишь 0,6 процента». Так оно, скорее всего, и есть… А ранее Медведев отмечал, что «в России в ИТ-секторе занято всего 0,6% работающих, в то время как в развитых странах этот показатель достигает 4–5%». Сравнения с Кремниевой долиной, где таковых больше четверти, мы приводить не будем, а попробуем понять, какие меры правительства смогут привести к названным выше результатам. Однозначно позитивными надо считать льготы по социальному страхованию для ИТ-компаний. (Хотя из дискуссии между главой Минкомсвязи и главой Минфина неясно, есть ли шанс на их сохранение после 2017 года.) А вот всё остальное…

Опять даём слово Тимуру Фарушину из IDC: «Хоть и говорят, что пик кризиса пройден, но те же цены на нефть не растут и дополнительных денег на развитие ИТ у компаний нет». Вот так, всё очень ясно и реально. Причём вспомним, что аналитики из IDC более оптимистичны в оценках ИТ-рынка, чем правительство… А вот разговоры главы Минкомсвязи о появлении «до 50 центров прорывных исследований в области ИТ-разработок», наоборот, мягко говоря, не совсем понятны. Неясна база, на которой их можно создать. Да, технопарк может быть центром роста, как кристаллик, брошенный в перенасыщенный раствор. Только вот раствора этого — не видно. Есть ИТ-структуры, обслуживающие крупные корпорации, сырьевые, финансовые, телекоммуникационные, дистрибьюторские… Но они завязаны на состояние дел в обслуживаемых бизнесах (о чём очень ясно и говорил Фарушин). Есть ребята из РУССОФТа, успешно наращивающие объемы экспорта ПО. (Вполне верится, что и удвоят к 2018 году; главное — им не мешать…) А вот высокотехнологическая промышленность…

_{Ми-17 надёжен и грозен…}

Ну, не знаю я другой (за исключением опять-таки помянутого РУССОФТа), кроме «оборонки». А её сейчас душат конкуренты с помощью поразительно оригинальных приёмов. В игру вступили правозащитники из Human Rights First, в девичестве известной как Комитет адвокатов за гражданские права (Lawyers Committee for Human Rights). Сейчас эти достойные люди лоббируют в Конгрессе закон, запрещающий Пентагону закупать российское оружие. Направлено это на срыв поставок в Афганистан вертолётов Ми-17. А отсутствие экспортной выручки в оборонке – это и отсутствие зарплат у работников вертолётных заводов, и отсутствие средств на заказы оборудование, в том числе и ИТ. Придётся ограничиваться теми нефтедолларами, положение с которыми упомянул Тимур Фарушин. И интересно, последует ли адекватная реакция российского кабинета министров? (Конкуренты-то борются за сферы сбыта — мастерски!!!) И это – только о рынках…

_{Но устоит ли «Миль» против натиска этой голубки? (Стендовые дробовики когда-то были «садковыми» и предназначались для стрельбы голубей…)}