Цифровой журнал «Компьютерра» № 188

Ворон Одина: как требования сбережения ресурсов способствуют развитию роботизации океанского транспорта Михаил Ваннах

Опубликовано 29 августа 2013

Мунина, ворона верховного скандинавского бога Одина, в компьютерном мире знают многие. Во всяком случае те, кто пользуется открытым софтом. Munin — это система мониторинга сетей и систем, написанная на языке Perl и выпущенная под открытой лицензией GNU General Public License. Мунин значит «память», имя ворона, ежедневно облетавшего мир скандинавских саг и докладывающего повелителю Одину о происходящем. Очень подходящее имя для программы мониторинга, собирающей данные с помощью демонов munin-node.

А вот 30 августа 2013 года в норвежском Тронхейме международная группа разработчиков представляет другого Мунина, хотя также обзаведшегося именем, взятым у помощника Одина. Этот MUNIN представляет собой аббревиатуру — Maritime Unmanned Navigation through Intelligence in Networks («Морское судовождение без экипажа с использованием сетевого искусственного интеллекта»). Инициирован этот проект германским Институтом морской логистики в Гамбурге (Institut für Maritime Logistik). Финансирование осуществляется Европейским союзом и рядом других инвесторов. Международная команда трудится над проектом с 1 сентября 2012 года и ставит своей целью создание автоматизированных систем управления океанскими судами.

Направление для автоматизации, казалось бы, выбрано довольно необычное с экономической точки зрения. Дешевизна океанского транспорта, осуществляющего по данным вышеупомянутого Института морской логистики 90% перевозок между континентами, обеспечивается традиционными методами индустриальной эпохи — ростом размеров судов. Управляемых весьма немногочисленными командами. Танкеры, сухогрузы, контейнеровозы за сотню тысяч тонн водоизмещением управляются командами в несколько десятков человек. Международные правила безопасности судовождения требуют иметь на борту не менее двух десятков душ, из которых как минимум три должны быть с дипломами штурманов. Казалось бы — не много. В расчёте на объём перевозимого груза, даже с учётом весьма солидных зарплат. Но тут в действие вступает ещё один фактор.

_{Лидер «Ташкент».}

Был в Великую Отечественную на Чёрном море лидер эсминцев «Ташкент». Построенный фирмой «Орландо» для СССР корабль имел максимальный ход в 43,5 узла и дальность плавания на 20 узлах в 5 000 миль. А вот эсминцы типа «Современный», проект 956, — корабли, созданные на пике технологической мощи СССР, — ходили только 33,4 узла, при дальности восемнадцатиузловым ходом в 3 920 миль. И дело тут не в превосходстве фашистских верфей над социалистическими. Мощь машин вдвое более тяжёлых 956-х была ограничена 100 тысячами л. с. по сравнению со 130 тысячами «лошадей» «Ташкента» необходимостью вместить несопоставимо более тяжелое и объёмное современное вооружение и оборудование. Гиперзвуковые противокорабельные ракеты «Москит», зенитный ракетный комплекс «Ураган», реактивные бомбомёты, локатор «Фрегат», гидроакустическую станцию «Платина»… То, что позволяло этим эсминцам наносить поражения кораблям основных классов. А чудес в технике не бывает: выигрываем в одном, платим другим…

_{Эсминец «Отличный», проекта 956, у Ливии, весна 1986 года.}

Точно такие же проблемы возникают и у коммерческого судоходства. Только там ограничение скорости связано со стоимостью топлива. Её рост в «нулевые» породил такое парадоксальное явление, как slow steaming, медленное пароходство (интересующиеся подробностями могут почитать о нём подробнее на сайте Ллойда). Суть явления состоит в том, что при высоких ценах на топливо (а нынче нефть больше ста долларов за бочку) оказывается выгоднее снижать скорость хода судов до менее чем двадцати узлов, а то и вообще ограничивать её пятнадцатью, чтобы сэкономить немалые (десятки, а то и сотни мегабаксов) суммы судовладельцам: расход энергии растёт же по степенному относительно скорости хода закону (точнее — ещё сложнее, но это сейчас не важно). При снижении хода с 27 до 18 узлов по данным производителя дизелей Wärtsilä потребление горючего уменьшается до 59%. Но — время нахождения судна в океане увеличивается. Рейс удлиняется до четырёх–пяти месяцев. Именно настолько оказывается оторвана от семьи команда, что уже напоминает героические будни советских полярников…

_{Так представляется работа системы MUNIN.}