Лев Николаевич Гумилёв. «Этносфера: история людей и история природы»
Тут у меня возникают вопросы. Один из них связан с тем, что доктор наук, гуманитарий, ссылающийся на естественнонаучное знание, не берёт на себя труда в этом знании разобраться. Название нашего вида —
Может, Гумилёв перепутал род с семейством? Название семейства, к которому мы относимся, похоже на то, что он написал, но все равно иное — Hominidae. Конечно, млекопитающие — класс, а не семейство, животные — царство, а не класс… Это, вообще говоря, азбучные истины, основы школьной программы.
Вы скажете, я цепляюсь к мелочам? Они кажутся мне многозначительными. Так или иначе, основная проблема такова. Является этнос системой, которую нужно изучать естественнонаучными методами, или это что-то такое, о чём нужно просто спрашивать его представителей (да-да, спрашивать надо представителей этносов, а не сами этносы, как пишет Гумилёв). Является этнос чем-то самостоятельным, существующим, как существуют иные системы, исследуемые естественными науками, или это попросту результат самоидентификации отдельных людей? Эту ключевую проблему можно сформулировать и так: этнос — феномен или эпифеномен? Феномен — нечто явленное, эпифеномен — то, что обладает лишь кажущимся бытием.
Если ключевой причиной, формирующей этносы (точнее, представления о них) является самоидентификация составляющих их людей, этносы можно рассматривать как эпифеномены. При взгляде «со стороны» не существует русского народа, чеченского народа или еврейского народа, есть лишь люди, которые воспринимают себя как часть русского народа, чеченского народа или еврейского народа.
Если, как считал Гумилёв, этнос является чем-то целостным, связанным общим происхождением с определённым ландшафтом, получающим и перераспределяющим энергии, питающие его пассионарность, он, конечно, является феноменом.
На языке этнологов тот выбор, который я сейчас охарактеризовал, можно представить как выбор между примордиализмом (этнос — нечто первичное) и конструктивизмом (этнос — то, что конструируется в культуре составляющих его людей).
Может быть, проблема, которую я только что охарактеризовал, представляет исключительно академический интерес? Если бы! Идеология национализма рассматривает нацию (нечто родственное этносу в трактовке Гумилёва, с акцентом на «кровь») как то, что обладает самостоятельной ценностью, превосходящей ценность отдельных индивидов. И Гумилёв, и многие из националистов обосновывают свои выводы ссылками на биологию. И тут-то я чувствую, что эти рассуждения касаются той сферы, которая представляет для меня профессиональный интерес. Ну что, есть с чем разбираться.
Конечно, первое ощущение биолога, который видит, как гуманитарии подпирают свои рассуждения ссылками на биологию, — возмущение. Ну почему они не пытаются разобраться в том, на что ссылаются? Думаете, путаница с классами-семействами — единственный пример?
Л. Н. Гумилёв