Цифровой журнал «Компьютерра» № 205

Тут нужно понимать, чтто-тото-тоо в моем представлении является поводом. Очередной парадный анонс или так, грандиозная заява на будущее интересны для информационной журналистики, но никак не для субъективной аналитики, коей занимаюсь в «Битом Пикселе». Само по себе явление (событие) бывает интересным в редких случаях: ну, объявили и , ну, замахнулись на очередной Млечный Путь — что тут поучительного? Гораздо забавнее рассматривать явление (событие) в контекстах — причём желательно косвенных и нетривиальных. Именно такой контекст я сейчас обнаружил, что и подвигло на реплику по давно интересующей меня теме.

Итак, тема — это Сколково, а нетривиальный контекст — взгляд на Сколково со стороны, в частности глазами американских колумнистов. Почему непременно американских? Ну, хотя бы потому, что Сколково — это ответ Государства Российского на Кремниевую долину. Наш ответ Чемберлену, к которому к тому же было привлечено великое множество консультантов, менеджеров, инвесторов и просто умных людей из Америки. Вот мне и показалось забавным понаблюдать, как Сколково выглядит с другой стороны океана и баррикад?

Информационный повод — статья американского журналиста Алека Луна, окончившего Висконсинский университет и перебравшегося в Россию для более обстоятельного изучения объекта своих пристрастий — русской цивилизации. Алек работал сначала в St. Petersburg Times, затем — в Moscow Times, теперь вот пишет и для моего любимого Slate. Статья, о которой идёт речь, называется «Сколковский Гиперкуб зимой. Не только нефть и олигархи» и посвящена развитию «русской Кремниевой долины» — Сколкова. 

Для начала расскажу о том, что ожидал увидеть во «взгляде оттуда». Ожидал рассказа о коррупции, об олигархах, о волевом импульсе, исходящем от Царя (в нашем контексте — бывшего президента Медведева), об — куда ж без них! — «откатах». 

И вот — чудеса, да и только! — всё, что ожидал, дословно и нашёл в статье Алека Луна! Сверхурочно нашёл, правда, ещё нечто непредвиденное — сдержанную, трепетную, но веру в успех предприятия, которая — по наивно-ремесленной традиции американского журнализма — проявилась в хеппи-энде: «Сколково продолжает расти, число компаний-резидентов перевалило за тысячу. Одна из таких компаний — Aerob — занимается производством разведывательных дронов и в числе своих клиентов называет Министерство обороны. Генеральный директор Андрей Мамонтов сказал, что криминальные расследования (связанные с многочисленными коррупционными скандалами вокруг Сколкова. — С. Г.) нисколько не мешают работе компаний-резидентов и лишь усиливают контроль за использованием средств в Сколкове».

Такой мажорный финал публикации, на мой взгляд, объясняется влюблённостью Алека Луна в российскую цивилизацию — эмоцией, которую доводилось наблюдать несчётное число раз в словах и делах иностранцев (в первую очередь американцев), связавших свою судьбу с нашей страной. К великому сожалению, оптимистичный взгляд в будущее Алека Луна испортил всё дело, поскольку увёл читателей Slate от истины ничуть не меньше, чем шаблонные реверансы в адрес коррупции и олигархов.

Проблема (вернее даже — трагедия) Сколкова, на мой взгляд, никак не связана ни с коррупцией, ни с мантрой Верки Сердючки («Всё будет хорошо»). С коррупцией, как справедливо замечает Алек Лун, в Сколкове дела обстоят даже лучше, чем в любом другом государственном и окологосударственном российском начинании нашего времени. Сколковский Гиперкуб летом. 

Беда Сколкова — в изначальной бессмысленности проекта, которую невозможно преодолеть ни контролем распределения средств, ни привлечением лучших умов MIT к управлению научно-образовательными проектами (Сколковский институт науки и технологий), ни миллионами долларов инвестиций, обещанных Cisco, IBM, Intel, Microsoft, Nokia и прочими грандами коммерческого освоения высоких технологий.

Для того чтобы понять эту изначальную бессмысленность, лучше всего даже не апеллировать к зачатию Сколкова из волевого импульса, обеспеченного любовью бывшего президента Дмитрия Медведева к ИТ и гаджетам, а сравнить российский проект с тем, с чем его постоянно пытаются сравнивать на уровне метафоры, — с Кремниевой долиной. Причём сравнить, не размениваясь на мелочи, а концептуально, на самом высоком уровне обобщения.