Цифровой журнал «Компьютерра» № 69

Cвою цель – уведомить власть имущих с поразительной скоростью и точностью о настроениях каждого подданного Рейха – картотека выполняла превосходно. Вплоть до момента, когда по липовым улочкам поползли русские танки. Да и интеллигенты советского времени говорили о политике, только выдернув телефонный шнур из вилки. И в американских избирательных играх был прецедент Уотергейта…

Ну а в девяностые пошли процессы оцифровки получаемой различными системами слежения информации, увеличения объёмов хранения и разработки методов Data mining, добычи данных. Казалось, всё, человек обречён жить под цифровой лупой всемогущего государства! На выборах, которые в начале двадцать первого века ещё практиковались в наших краях, каждый кандидат вёл переговоры не иначе, как вынув из мобильника батарею. Боялись!

Но вот реальность оказалась несколько иной. Ну, в любом бывшем цехе, обзываемом «торговым центром», вы обнаружите в стеклянных клетушках, именуемых на французский манер бутиками, никак не зарегистрированных тружениц, лавочных сиделиц. Они не существуют для мытарей. Они не существуют для социальных служб. Хотя технологии, которыми располагают госслужбы, казалось бы, могли бы этого не допустить.

Но, может, это только у нас? А вот давайте посмотрим на недавний международно-эротический скандал. 14 мая 2011 года с парижского рейса №23 был снят директор-распорядитель Международного валютного фонда Доминик Стросс-Кан. Проделала это нью-йоркская полиция. Объявленная причина – заявление тридцатидвухлетней темнокожей горничной отеля Sofitel, где останавливался Стросс-Кан, что тот сексуально надругался над ней. (Горничная, видимо, поразительно хороша собой.)

Далее Стросс-Кан пытался скрыться, убыв во Францию, но был пойман бдительными детективами, когда позвонил портье с просьбой относительно забытого в номере телефона. Так вот. Несмотря на то что мир вокруг носит сугубо цифровой характер, судьба, вероятно, высшего на планете международного чиновника (ООН, конечно, почётней, но занимаются в ней сплошной болтовнёй) решена самыми что ни на есть традиционными методами. Тривиальным заявлением обесчещенной дамочки. Разговором Стросс-Кана из телефона-автомата в аэропорту Кеннеди с портье-провокатором, удерживавшим болтовней финансиста на линии, пока доблестные копы его не повязали.

Реакции общества на это происшествие носят очень дисперсионный характер. Феминистки визжат от восторга. Поборники демократии довольны, что в Америке правосудие одно для всех и слово крупнейшего международного чиновника, говорившего, что он этого не делал, значит меньше слов горничной. Сразу на поверхность всплывают эпизоды личной жизни бедолаги-политика.

А вот коллега Стросс-Кана по партии, г-жа Мишель Саббан утверждает, что в этом случае имела место «новая форма политического убийства». Говорят о серьёзной конкуренции, которую социалист Стросс-Кан мог составить на выборах в 2012 году Николя Саркози, большому другу президента Обамы. Но говорят и о более серьёзных вещах.

Упоминают, что на обеде с главами ведущих банков Стросс-Кан упрекнул их в жадности. А на апрельском совместном заседании МВФ и Всемирного банка он призвал отказаться от так называемого Washington consensus – Вашингтонского консенсуса, базирующегося на максимальной приватизации, минимальном регулировании экономики, сокращении социальных гарантий, свободном движении капиталов. По мнению французского финансиста, именно эти принципы, никем не оспаривавшиеся с 1980-х годов, когда они были предложены для выхода из кризиса стран Латинской Америки, и породили кризис конца 1980-х. (Причём интересно, что социалист Стросс-Кан известен в ИТ-отрасли блестяще проведённой в 1990-е приватизацией France Telecom, мерами по дерегуляции французского хайтека, приведшими к повышению занятости и росту ВВП…). И понятно же, что неверно полагать Рost hoc ergo propter hoc — «после этого значит по причине этого»… Может, просто в галантном галле при виде красотки взыграла кровь ближневосточных предков, кто его знает!

Но вот интересно – виднейшая персона оказывается вне поля зрения охраны, вне полей электронных систем наблюдений. Неясно, что делает прислуга во время мытья постояльца. Доводы сторон – по древнему принципу «сам дурак». Следы ДНК – ох, ну, кажется, и бумажная «Компьютерра» рассказывала, как легко они, при некотором навыке, переносятся… Причём презумпция невиновности как-то вдруг не действует в отношении видного политика. Причём не в плане его решений по распоряжению общественными фондами (что было б архисправедливо!), а в части личной жизни.

Так что давайте сделаем из этой истории очень простой вывод: процессы в социуме, в мясорубку которых может попасть любой, определяются не технологическими достижениями, как бы пугающе они ни выглядели, а человеческой сутью и определяемыми ею законами функционирования механизмов социума. Которые совсем и не изменились со времён Ипполита и Федры. Но. «Ты должен делать добро из зла, потому что его больше не из чего делать», — писал Роберт П. Уоррен.