Цифровой журнал «Компьютерра» № 70

Ну вот не складываются у Вооружённых сил демократической России отношения с дронами. Например, «руководство ВВС жаловалось, что на разработку БПЛА было израсходовано 1,5 млрд. руб. при нулевом результате». После чего речь зашла о покупке армией беспилотников у израильтян.

К бывшему ближневосточному супостату обратилась и госбезопасность – внимание ФСБ привлекли дроны Orbiter корпорации Aeronautics Defense Systems. Здешние же беспилотники — скажем, производимые ижевской компанией «Беспилотные системы ZALA AERO», регулярно выигрывая конкурсы, поставляются отечественным силовикам в, мягко говоря, куда меньших объёмах, чем в этом существует объективная потребность.

Непонятно как-то… Ведь в семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века СССР произвел беспилотники во вполне вменяемых количествах. Только для тактического разведывательного комплекса Ту-143 «Рейс» было выпущено 950 машин. А были ещё Ту-123, Ту-141 «Стриж», ударный беспилотник «Коршун». В огромных количествах производились самолёты-мишени… (Янки свой дебютный дрон AQM-34L Firebee, пристойно показавший себя в небе Вьетнама, также создали на базе мишени Q-2A Firebee.)

А вот у послереформенной России что-то не получается. Несмотря на достаточно успешные (во всяком случае – до последнего времени) выступления наших авиастроителей на внешних рынках. Несмотря на то что сегодня отечественным разработчикам доступны комплектующие цифровой электроники с характеристиками, немыслимыми ещё в недавнем прошлом. (Комплектующие, устойчивые к спецвоздействиям; вопрос другой – в конфликтах, которые наша армия вела в последнюю пару десятилетий, ядерное оружие с его проникающим излучением и электромагнитным импульсом не применялось.)

В чём же дело? Ведь производить беспилотники, и самолётные, и вертолётные, в России могут. Дело в объёме заказов; в требованиях, формулируемых представителями военного ведомства, в вылизывании конструкций и технологий… Собака зарыта где-то здесь. Но, может, беспилотник просто чем-то плох? Может, излишняя компьютеризация боевой авиации противопоказана?

Ну, давайте начнём плясать от современного самолёта как такового. И вот тут мы обнаружим очень забавную вещь. Без компьютеров аэроплан нынче летать не может. Или может, но – примерно в режиме брошенного в цель топора (нет, умельцы, конечно, с дюжины шагов в пень попадают). Дело в том, что планеры современных машин проектируются неустойчивыми. Это обеспечивает максимальную манёвренность в режиме воздушного боя. Это придаёт составленным из плоских поверхностей невидимкам необходимые аэродинамические качества.

Так что компьютер – неотъемлемая часть современной боевой машины. И – его локатора, активной фазированной антенной решётки. И – систем оружия. Добавление киберпилота никаких ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ проблем с надёжностью системы, с её обслуживанием не породит. Изменения в числе электронных блоков на борту будут просто количественными.

А вот в плане дополнительных боевых свойств переход на компьютерного пилота сулит сплошные выгоды. Прежде всего, железо, титан и кремний намного лучше переносят перегрузки, нежели wetware, на котором функционирует пилот. У них не происходит «выпадения зрения» на перегрузках, у них не нарушается работа вестибулярного аппарата, им не грозит инсульт. Киберпилот может полностью использовать те запасы прочности, которые приданы аппарату проектировщиками.

Киберпилот не устаёт. Дозаправляемый в воздухе дрон может крутиться у цели сутки и больше. Может совершать длительные беспосадочные перелёты.

Каждого пилота надо учить заново. Взлетать-садиться. Совершать фигуры пилотажа. Вести бой. Заправляться в воздухе. Это обучение крайне дорого (хотя расходы и удаётся сократить, применяя компьютеризованные тренажёры), и с уходом каждого пилота на пенсию (а уходят они рано) весь этот дорогостоящий опыт (оплаченный налогоплательщиками!) попросту теряется.

В то же время каждая компьютеризованная процедура (при нормальной организации разработки боевого софта) оказывается в распоряжении государства до той поры, пока она понадобится. Программы в новые дроны вводятся с практическими нулевыми издержками и практически без задержек, а разработать их достаточно единожды.

Пилот занимает довольно много места. Он требует катапультного кресла, системы жизнеобеспечения. Традиционные органы управления съедают объём. Колпак кабины – съедает прочность. Пилота же при компоновке машины не размажешь тонким слоем по свободным объёмам. А нейросеть, которая возьмёт на себя его функции, – запросто.

Ну и некоторые особенности ведения боя. Скажем, подлёт к цели даже не на предельно, а на запредельно малых высотах. Таких, что часть машин погибнет от столкновений с деталями рельефа. Такое может заметно уменьшить потери от действия ПВО противника и суммарно сэкономить ресурсы. Но вот обрекать пилотов на гибель… А киберпилоту плевать. И пенсия вдове не нужна. И страховка покалеченному.