Цифровой журнал «Компьютерра» № 72

Просто представьте себе, что через годик на планшетную арену выйдет Windows 8. И это будут не нынешние попытки опланшетиться Windows 7. Восьмерка на порядок продуманней в плане touch-интерфейса, да и планшеты с Windows 8 будут другими. Без нынешних, выдувающих ветра Сахары, вентиляционных отверстий, и без неприлично малого времени работы. ARM-процессоры от Qualcomm, NVIDIA, TI просто не позволят им быть таковыми.

Ну и что пойдет покупать привыкший к «окнам» потребитель? Об этом задумываются разработчики Android? Кажется, нет. Впрочем, на высшем гугловском уровне, видимо, всё понимают правильно. Когда бывший исполнительный директор Google Эрик Шмидт выступал на недавней конференции D9, он каялся в буквальном смысле этого слова, рассказывая о том, сколько возможностей компания упустила в последние годы его правления.

Вернемся к презентации Windows 8, чтобы подумать об еще одной интересной тенденции. Что делал выступавший на ней Майкл Анжиуло? Правильно, нахваливал разработчиков ARM-процессоров, крутил в руках чип от Qualcomm, запускал Windows 8 на ноутбуке с APU AMD Llano.

Стоп, а как же незыблемый союз Wintel? Почему бы Анжиуло не покрутить новые интеловские процессоры с архитектурой Cedar Trail или Haswell? Наверное, потому что не готовы пока эти новые платформы от Intel. А еще потому, что на том же Computex 2011 процессорный гигант рассказывал о Cedar Trail, Haswell и планшетах с ультрабуках на их основе, работающих только под управлением... операционной системы MeeGo. О том, как новые решения Intel будут поддерживать Windows 8, не было сказано ни слова. Интересная ситуация, не находите?

Конечно же, жизнь разбавит полутонами эту чёрно-белую картину. И пусть эти, не утихающие, битвы за рынки, технологии и ноу-хау будут продолжаться. Главное, чтобы победителями в них всегда выходили мы — люди эпохи воинствующих технологий.

К оглавлению

Колумнисты

Кафедра Ваннаха: Конец Зелёной революции? Ваннах Михаил

Опубликовано 06 июня 2011 года

Нобелевскую премию мира 1970 года получил Норман Эрнест Борлоуг. И, наверное, это самая заслуженная из всех Нобелевских премий мира. Более достоин ну разве что Андрей Дмитриевич Сахаров. Не за его «теорию конвергенции» социализма и капитализма, конечно.

Теория эта, мягко говоря, не оправдалась. Но в сфере мира между государством заслуги Андрея Дмитриевича вне конкуренции: «слойка», термоядерная бомба, сделала межкоалиционную войну невозможной. Ну а сын фермера из Айовы Борлоуг сделал никак не меньше. Он снял причины для множества мелких войн. Избавил, если не навсегда, то на десятилетия, людей от необходимости вцепляться в глотку ближнего в необходимости вырывать для себя и своих детей кусок хлеба. Проделал это Борлоуг не политиканством, но научной работой в области фитопатологии и генетики.

Во время Второй мировой Фонд Рокфеллера направил группу американских агрономов в Мексику, в то время импортировавшую зерно. Ну а зерно было нужно Соединённым Штатам и для собственных нужд, и для поставок по ленд-лизу. Да и потом формирование послевоенного Pax Americana требовало продовольственной помощи разорённой войной клиентеле. Так что в Мексике было решено наладить собственное производство продовольствия (голодный сосед на Юге сверхдержаве не нужен). И Борлоуг сумел получить высокоурожайные и выносливые сорта пшеницы.

К середине 1950-х Мексика обеспечила себя зерном: урожайность пшеницы возросла в три раза. Затем новые сорта прижились в Пакистане, в Индии… Для Юго-Восточной Азии Борлоуг создает новые сорта риса. Внедрение их сопровождается массовым применением удобрений и ядохимикатов, ирригации, механизацией сельского хозяйства. В результате в странах Третьего мира люди впервые начали есть досыта.

Американские политики высоко оценили это достижение, и прежде всего потому, что увидели в нём реальную альтернативу советскому социальному эксперименту. Директор Агентства международного развития США Уильям С. Гауд в 1968 году радостно окрестил работы Борлоуга Зелёной революцией, антитезой большевистской Красной революции. Развернулась пропагандистская шумиха. В 1970-м последовала и Нобелевская премия.

Но вот сам Борлоуг в политических играх замечен не был и к своим достижениям отнёсся со скромностью большого учёного. «The green revolution has won a temporary success in man’s war against hunger and deprivation; it has given man a breathing space», – так сказал он в Нобелевской речи, видя в своих работах лишь временный успех в войне с голодом. Правда, нет ничего более постоянного, чем временное, и работы Борлоуга обеспечили стабильное развитие человечества вплоть до двухтысячных годов. (Критика Зелёной революции со стороны экологов, недовольных применением минеральных удобрений и пестицидов, находится за рамками нашего рассказа.)