Цифровой журнал «Компьютерра» № 76

После нервного, но удачного трудового дня выпил рюмку – и закатное солнце начинает светить ласково и добро. Организм получил положенную порцию похвалы.

Проблема в том, что порция эта не всегда коррелирует с результатом. Многовековой опыт, подтверждённый научными исследованиями, даёт рекомендации: своевременно выпитые рюмка водки, бокал вина, или кружка пива способствуют улучшению качества и увеличению количества прожитых дней. Вот только ограничиться одним бокалом не всякий решается. Счастья, особенно суррогатного, всегда хочется добавить. Не всякий противостоит желанию получить дозу не после работы, а во время оной. А потом и вместо неё. Происходит разрыв, разобщение работы и поощрения. И как справиться с этой проблемой, неясно.

Сухой Закон с виду привлекателен, но если по вышеназванным причинам собственный организм не вырабатывает гормонов счастья, трезвость может привести к маниакально-депрессивному состоянию. Депрессия одного человека уже беда, но если она охватывает массы... Ничего хорошего миру Сухой Закон не дал. Забавно читать о благотворном воздействии принудительной трезвости, о том, что перед февральской революцией белая горячка в России стала редкостью. Уж пусть бы ловили чертей… Антиалкогольная кампания восемьдесят пятого года тоже завершилась смертью государства. И причина не в особом пути России, ведь и в США восемнадцатая поправка к конституции закончилась Великой Депрессией.

Если и в третий раз за последние сто лет у нас начнется тотальная борьба с пьянством, наркоманией и прочими излишествами нехорошими, то вести эту борьбу нужно будет очень осторожно: нового разрушения не переживёт не только государство, но и страна. Потому народу, предназначенному для перевоспитания и отучения от вредных привычек, необходимо представить условия для проявления полноценной физической активности. Дать мяч, пусть до упаду играют в футбол, раз балы не в моде. Или предложить – вежливо, но твёрдо – рубить лес, строить каналы, прокладывать железные дороги. По шестьдесят часов в неделю.

От этого жизнь станет и лучше, и веселее. Безо всяких суррогатов счастья.

К оглавлению

Дмитрий Шабанов: Энергия утреннего кофе Дмитрий Шабанов

Опубликовано 06 июля 2011 года

Многие мои колонки посвящены биологической основе поведения людей. Увы, раз за разом я спотыкаюсь об одно непонимание. Многие читатели думают, что раз я говорю о нашей биологической природе, значит, я настаиваю, что мы ей исчерпываемся. Откуда такая категоричность: «мы люди или животные?» «Животные живут инстинктами, а люди – разумом!» «Животные приспосабливаются к среде, а люди – меняют ее» («взять их у нее силой – наша задача», ответило эхо...)

Конечно, мы и люди, и животные (всякая селедка – рыба, но не всякая рыба – селедка; всякий человек – животное, но не всякое животное – человек); не к грибам же или растениям себя относить! В нашем поведении проявляются и общие, и характерные только для нашего вида механизмы. Вы готовы признать, что наша анатомия отличается от анатомии шимпанзе бонобо (Pan paniscus Schwartz, 1925), а мы с бонобо вместе взятые отличаемся от слона (Loxodonta africana Blumenbach, 1797)? Поясню, что латынью написаны научные названия видов: родовое и видовое имена (они выделены курсивом), фамилия автора зоологического первоописания и год его публикации.

А теперь учтите, что наше поведение и наша психика имеют основу в нашей анатомии, от плана строения мозга до деталей устройства отдельных нейронных сетей. И хотя наше поведение отличается от поведения бонобо, многие общие для нас и бонобо поведенческие признаки отличают нас от того же слона. А еще есть общий для нас, бонобо, слонов и многих других видов набор поведенческих признаков, отличающий всех нас от туалетной губки (Spongia officinalis Linnaeus, 1759), дальше отстоящего от нас представителя царства Животные (Animalia).

Принципиального водораздела между Homo sapiens Linnaeus, 1758 и миллионами иных видов животных нет, но есть уникальные особенности нашего вида. Не удивительно: всякий вид обладает специфичностью, обусловленной его образом жизни и эволюционной предысторией. Кто спорит, мы – оригиналы; эволюционные события последних шести-восьми миллионов лет достаточно далеко увели нас он наших ближайших родственников, хотя и не превратили нас в существа иной природы.

Видимо, настало время обсудить наши уникальные особенности. Как организовать обсуждение? Посмотреть на себя со стороны. И поэтому я (временно!) объявляю мораторий на обсуждение нашего богатого внутреннего мира. Да не отрицаю я его! Менее всего я склонен игнорировать особое пространство культуры или оспаривать значение искусства для постижения действительности. Просто сейчас я буду говорить о другом, о биологическом фундаменте. Кстати, этот фундамент задает и контуры нашей культуры.