Цифровой журнал «Компьютерра» № 8

Что мне нужно из того, без чего я просто обойтись не могу — и чего у меня нет? Операционная система есть, с клеймом пробирной палаты. Текстовый редактор тоже есть. Невелики ж у меня запросы.

Пункт второй: "предметы полезные".

Проигрыватель с кодеками. Новейшие шахматные программы (лицензионно безупречные). Приходящая прислуга — подмести, вынести мусор, проветрить помещение. Вечная книга. Астрономический календарь. Будильник-засыпальник. Фотоальбомы. Всё в наличии.

Пункт третий — "предметы роскоши".

Игрушки — их у меня дюжина. Половина не распакована (подарили, я в них обязательно поиграю, прямо сегодня, пожалуй, и начну. В «Биатлон», например. Вдруг и нашим помогу путем симпатической магии). Кинофильмы: "Молчи, грусть, молчи", «Чапаев», "Касабланка", "Мальтийский сокол", "Доктор Но", "Полосатый рейс" и ещё сотня дисков. Если появится что-нибудь, равное «Чапаеву», куплю тут же. А «Аватар», что «Аватар»… У нас в деревне многие, если пенсию задерживают или просто денег нет опохмелиться, видят синих человечков и летающих, и лающих, и просто шалящих. Белая горячка, национальный блокбастер.

Провёл в размышлениях всю ночь. Вышло, что надобности у меня в торренте нет никакой. Но хочется, чтобы торрент был. Ведь по радио я слушаю три-четыре радиостанции, и то по очереди, а не одновременно, но сознание, что их, станций, тысячи, греет.

Вопрос, нужен мне торрент, не нужен, полезен лишь ради осознания потребностей. Ещё бы спросили, нужна ли мне расширяющаяся вселенная, или я обойдусь вселенной попроще — и тут же, по результатам опроса, приняли бы меры. Тема о закрытии торрентов лишь привлекает внимание к торрентам. Под крики "Хватай мешки!" очень удобно схватить мешок чужой, а если что — тут же извиниться, мол, ошибся в спешке, граждане, отходит ведь вокзал-то, спешите!

Торрент — это не место (способ) бесплатной раздачи файлов. Торрент — это устройство по предотвращению революционных ситуаций. Далеко не главный, но весьма действенный.

Вот юноша со взором горящим скачал игрушку. Что он будет с ней делать? Естественно, играть (реплика в сторону: хорошо бы каждую игру сопровождать счетчиком, как каждую пачку сигарет предупреждающей надписью: "Вы провели за нашей игрой восемьсот часов Вашей бесценной жизни"). И покуда он играет, отстреливая чудовищ и гоняясь за профессором Мориарти, он не посещает митинги и сходки, не пикетирует приёмные депутатов, не бросает в министров протухшие продукты. Торрент есть идеальный способ превращения социального человека в премудрого пескаря, того самого, что всю жизнь сидит в норке. А чтобы ему, пескарю, в норке не было скучно, и он не стремился бы к свету, и существуют игрушки, порнушки, чаты и прочие отвлекающие процедуры. Для вида нелегальное использование программных продуктов как бы преследуется, но это только прибавляет торрентам популярности — запретный плод сладок, а не куснуть ли?

Одно дело сходить семьей на «Аватар», потратив на это — с дорогой — часа четыре времени и тысячу российских рублей деньгами. Другое — скачать авишку и посмотреть, не сходя с дивана. Рождается чувство сэкономленной тысячи — это раз, снижается социальная напряженность (мой босс смотрит «Аватар» и я смотрю) — это два, и, опять же, на время просмотра человек исключен из социального процесса — это три.

А как же социальные сети?

А так! Социальные сети есть воплощение идей полковника Зубатова о том, что общественные движения должны носить спокойный, упорядоченный, подконтрольный и управляемый характер. Более того, они даже могут приносить прибыль, о чем Зубатов не думал, что свидетельствует о творческом развитии идей жандарма-социалиста.

На сём пока закончу. Пойду, поищу на торренте запись женской биатлонной эстафеты с прошлой, две тысячи шестого года, Олимпиады. Для поднятия пескариного духа.

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Первый Большой Гонорар

— А это что такое? — человек с сомнением смотрел на прилавок. Ручка, на конце то ли пружина спирального вида, то ли наоборот.

— Это венчик, — ответила продавщица.

— А зачем он… Что им делать?

— Мусс взбивать?

— Чего? А, ладно. Дайте мне… Дайте мне тридцать пять венчиков!

Человек ушел счастливый. Сумел обменять бумажки на что-то более существенное.

После его ухода можно было закрывать и отел скобяных изделий, и весь магазин в целом, но трудовая дисциплина и верования масс заставляли одних стоять по одну сторону прилавка, а других по другую: вдруг что и выбросят.

Среди других был и я. Получил гонорар за повесть, и теперь хотел потратить его с толком, не на крупу и мыло, а на такое, чтобы потомки, глядя на предмет, говорили:

— Это — за "Черную охоту" — и благоговейно касались стекла, под которым хранилась бы реликвия.