Цифры

В этот момент вижу, как в мою сторону направляется Аня, явно с той же проблемой, но у нее в руке пистолет. Она успевает убрать его в кобуру, когда так же, как и Оля хватается за мою руку. Накладываю лечение на нее и на себя. Аньку напротив, не скрючивает, а выгибает дугой, поколачивая мелкой дрожью, а вот меня просто отпускает. Чувствую приятную прохладу, разливающуюся по телу.

Наша точка замолкает, в очередной раз передавая эстафету. В этот раз не все так гладко. Твари расколотили не один прожектор, не смотря на защиту. На зачистку опять вышли бойцы с винтовками и приборами ночного виденья.

Вроде и стрелял по мелочи, не очень интенсивно, а каким-то образом умудрился, накидалься заклинаниями аж на семнадцать с половиной миллионов.

- Это что, мать вашу, такое было, - хрипит Ольга с ужасом в глазах глядя на меня и довольную Аньку. Далекий отблеск второй площадки позволяет нам кое-как разглядеть лица друг друга. Из уголка рта графини стекает струйка слюны, а выражение лица такое, будто ее обманули в лучших чувствах.

- Это плата за перерасход маны. Оленька, на сколько тебя хватило?

- Сто десять тысяч, больше терпеть не могла.

- Я первый раз тоже немного в шоке была от такого побочного эффекта, - улыбается Анюта, вытряхивая из барабана пустые гильзы и тут же лезет ко мне, шаря по бедрам в поисках патронташа.

- Я после такого только курить захотела, - делает вид что бурчит Ольга, а у самой в глазах чертики играют.

- На конфетку, - опять хихикает моя напарница, протягивая Оле леденец в фантике.

Графиня не отказывается, но вот от меня отлипать не хочет, так и жмется.

На этот раз Анька без напоминания разворачивает очередную конфету и просто пихает мне в рот, потому что обе руки у меня заняты, висящими на них напарницами, одна из которых только что, в некотором смысле, получила первый опыт, а вторая, просто потому что я позволяю, и мне это нравится.

На этот раз нам дали передохнуть чуточку побольше. Во всяком случае я хорошо так успел восстановиться. Девчонки тоже порозовели и ожили. Да и звуки стрельбы на второй и третьей площадке были уже не такие интенсивные.

Теперь в глазах Ольги не было того страха, который она переступала в самом начале этого боя. Появилась уверенность и живость. Обе напарницы выглядели, вот не подобрать другого слова, удовлетворенными. Похоже, что их уже не тяготил ночной холод, мелкая морось, сырая весенняя хмарь. Расцвели, ожили.

Когда подошла наша очередь перенимать эстафету, в небо вновь запустили осветительный заряд, врубили на полную катушку прожектора и подсветили буквально гору трупов, наваленную на том месте где, должна была быть световая площадка, не прозвучал ни один выстрел. Прожектора, направленные в небо, тщательно обыскивали серые тучи, но насекомых видно не было.

Военные отдали приказ запустить все три площадки что были в этой локации. Некоторые прожектора переключились на прочесывание местности. Находили каких-то подранков, но туда отправлялись группы солдат, которые добивали гадов.

Как и предупреждала Аня, на Ольгину одежду нельзя было смотреть без слез. Видимо когда-то достаточно дорогое пальто, больше напоминало подранную солдатскую шинель с желтыми, словно жирные масляные пятна, разводами крови монстров, сапоги по колено в грязи, прическа растрепана, волосы мокрые и тоже со следами грязи и копоти. Анька тоже выглядела не лучше, но с ее и с моей одежды все это можно смыть, а вот графиню придется переодевать в черное, ломая к чертям ее имидж. Надеюсь Мотя что-нибудь придумает, чтобы Оля и дальше смогла выгодно подчеркивать свои аппетитные формы, за косые взгляды на которые, Анька уже погрозила мне кулаком.

В этом смысле ей волноваться не следует. Я могу пялиться сколько угодно, получая эстетическое удовольствие, но вот заходить дальше я не стану. Не мое это. Сейчас она на эмоциях и чуточку приоткрыла свою истинную суть, себя настоящую, но совсем скоро она закроется и вернется к образу холодной и непреступной скалы, о которую будут биться волны поклонников и воздыхателей, в число которых я точно не хочу попасть, потому что точно знаю, что любят не за что-то, а потому что. Человек может быть очень красив внешне, но уродлив внутри. Но может быть и наоборот. Я всегда прислушиваюсь к интуиции, стараюсь верить чувствам, а не созданному образу в пестрой обертке.

Минут через тридцать пустого высвечивания неба, когда на горизонте не появился ни один летучий таракан, стали поступать доклады из других точек. Я специально поднялся в штабную машину, чтобы лично слышать, о чем докладывают. Ситуация была не простая. Имелись и раненые, и пораженные, и потери были серьезные, особенно на первых рубежах, расположенных за пределами города.

Часам к одиннадцати ночи, мы уже откровенно не знали, что делать. Военные несли службу выискивая над городом заблудившихся крылатых термитов, зачищали пространство вокруг. Организовали посты, наблюдательные пункты. Нам здесь больше делать было нечего.

- Давайте-ка выдвигаться в контору, - предложил я напарницам, выслушав доклады военных с дальних кордонов.