«…Древнекитайские философы утверждали, что развитие мира определяется взаимодействием двух противоборствующих космических принципов — инь и ян. Исходное значение иероглифов, которыми записывались эти термины, — темная и светлая сторона горы. Инь считалось источником мрака, холода, влаги, смерти: ян же, напротив, — света, тепла, огня, рождения. В результате их союза, подобием которого является брак мужчины с женщиной, в мифические времена возникла вселенная. Гармоничное сочетание инь и ян определяет порядок в космосе, природе, государстве, семье, равновесие физических и психических сил человека».
Хотя именно такая форма интерпретации понятий инь и ян, к сожалению, весьма распространена, она очень обедняет, если вовсе не искажает суть предмета, сводит его на уровень противопоставления «хорошего» мужского и «плохого» женского. Об этом очень хорошо сказано у Л. П. Сычева — одного из ведущих советских искусствоведов-китаистов, который, говоря о том, что единая символическая система пронизывала в прошлом буквально все стороны жизни китайцев и отражала самую суть его мышления, пишет: «В основе этой системы лежит представление о жизни как о бесконечной цепи перемен, как о непрестанном движении, обусловленном взаимодействием двух противоположных начал: активной мужской силы ян и пассивной женской силы инь. Здесь необходимо сказать, что весьма распространенное в китаистике определение инь — ян как начала отрицательного и начала положительного противоречит духу китайской натурфилософии, где эти две силы Природы рассматриваются как Мать и Отец, совместно творящие Жизнь. Зримым воплощением ян и инь китайцу представлялись Небо и Земля. И снова хочется подчеркнуть, что образ Земли-Матери, Земли-кормилицы никак не вяжется с представлением об отрицательном начале. «В «И цзине» сказано: «У инь и ян общие свойства, но у твердого и мягкого есть своеобразие. В этом — творческая сущность Неба и Земли». Небо и Земля одновременно и едины, и противоположны. Они едины в своем творческом порыве, но это единство не что иное, как гармония единичности и множественности. Небо единично и бесконечно… Земля множественна и конечна…» Древние китайцы говорили: «В покое инь и ян соединяются, в движении они разделяются», — и движение их, их преобразование друг в друга и рождает жизнь.
Как писал в своих письмах Герман Гессе, посвятивший большую часть своей жизни и лучшие свои произведения Востоку, «инь и ян должны играть друг с другом, но не враждовать». Они «определяют ткань жизни». С точки зрения китайской натурфилософии, «все есть ци». Первоначально иероглиф «ци» означал воздух, дыхание, пар, темп; позже «ци» стали понимать как первоматерию, изначальный эфир, основную материю природы, мировую пневму, жизненную силу, жизненную энергию, психическую энергию и т. п.
В японском комментарии к тексту Лаоцзы есть такое толкование: «Дао порождает единое ци, единое ци, разделившись, порождает инь-ци и ян-ци; инь-ци и ян-ци взаимодействуют и порождают гармоничное ци. Это гармоничное ци становится ядром жизни, производит все вещи». Древнейший комментарий к «И цзин» — «Сицычжуань» («Традиция афоризмов») — дает этому закону классическое определение: «Один раз инь, один раз ян — это и есть Дао (Путь)». В этом комментарии пишется: «В Поднебесной различные пути приводят к одинаковому, а многие размышления возвращают к единому. К чему Поднебесной размышления! Солнце заходит, восходит луна, луна восходит, солнце заходит. Солнце и луна взаимодвигают друг друга, и рождается свет. Холод уходит, тепло приходит, тепло уходит, холод приходит. Холод и тепло взаимодвигают друг друга, и год завершается. То, что искривляется, и то, что выпрямляется, воздействуют друг на друга, и рождается польза». То есть инь — ян взаимопроницаемы и присутствуют друг в друге, постоянно друг в друга переходят; нарастает одно, убывает другое — и они неизбежно меняются местами. Потому и их взаимодействие с точки зрения древнекитайских учений не есть единство и борьба противоположностей: одна сторона не может столкнуться с другой, потому что присутствует в ней.