Читаем Цикада и сверчок (сборник) полностью

Пока он добирался до деревни на автобусе, радуга появлялась еще дважды. И эти, как и та, были прерывистые и неяркие. Такие радуги часто можно увидеть.

«К счастью или к несчастью эти радуги?» – тревожно подумал Хидэо. Сегодня он был необычно взволнован.

Небо было ясное. Когда автобус въехал в ущелье, впереди повисла еще одна радуга, но Хидэо не успел ее разглядеть: радугу заслонили горы, вплотную подступавшие к реке Киётаки.

Хидэо вышел из автобуса в начале деревни. Наэко уже спешила ему навстречу, вытирая мокрые руки о передник. Она была в рабочей одежде.

В этот день Наэко трудилась у обочины дороги, где шлифовали бревна песком, добытым со дна водопада Бодай.

Октябрь только начинался, а вода из горной реки уже была обжигающе холодна. Бревна плавали в специально вырытой канаве. Рядом с ней стояла печь, на которой грели воду в котле, время от времени подливая ее в канаву. Над котлом поднимался легкий парок.

– Добро пожаловать к нам в горы. – Девушка низко поклонилась.

– Наэко, вот обещанный вам пояс.

– Пояс, который я должна носить вместо Тиэко? Не хочу брать то, что было обещано другому.

– Но ведь я вам обещал его выткать. А рисунок сделала Тиэко.

Наэко потупилась.

– Господин Хидэо, позавчера из лавки Тиэко мне прислали множество вещей – и кимоно, и дзори! Но когда во все это наряжаться?

– Хотя бы двадцать второго, на Праздник эпох[96]. Если вас, конечно, отпустят.

– Отчего же, отпустят… – уверенно сказала Наэко. – Господин Хидэо, здесь на нас все обращают внимание. Куда бы нам пойти? – Она на минуту задумалась. – Давайте к реке пойдем.

Само собой, она не могла повести Хидэо в рощу криптомерий, как тогда Тиэко.

– Ваш пояс я буду хранить всю жизнь, как самое дорогое сокровище, – прошептала она.

– Зачем же? Я с удовольствием вытку вам еще.

Наэко ничего не сказала в ответ.


Она могла бы пригласить Хидэо в дом, но не сделала этого. Хозяева, приютившие Наэко, знали, что подарки присланы ей из лавки Такитиро, и она боялась каким-либо неосторожным шагом навредить Тиэко. Она ведь догадывалась, какие чувства Хидэо испытывает к Тиэко. Хватит того, что она нашла сестру – осуществилась мечта, которую Наэко лелеяла с детских лет.

Кроме того, Наэко считала, что она неровня Тиэко, хотя, честно говоря, семья Мурасэ, в которой она воспитывалась, владела солидным участком леса, а девушка трудилась не покладая рук, и, значит, не могло быть и речи, будто Наэко в чем-то способна навредить престижу семейства Сада, даже если об их знакомстве узнают. Да и положение владельца участка леса, пожалуй, прочнее, чем оптового торговца средней руки.

И все же Наэко старалась не искать встреч с Тиэко. Она чувствовала, что любовь Тиэко к ней крепнет с каждым днем, и не знала, к чему это может привести…

Вот еще почему она не пригласила Хидэо в дом.

На усыпанном мелкой галькой берегу Киётаки все свободное пространство занимали посадки криптомерии.

– Простите, что привела вас в столь неподходящее место, – сказала Наэко. Как всякой девушке, ей не терпелось взглянуть на подарок.

– До чего же красивы здесь горы, поросшие криптомериями! – Хидэо не мог сдержать возгласа восхищения. Он развязал фуросики и осторожно вынул из бумажного чехла пояс.

– Этот рисунок будет на банте сзади, а этот – на поясе спереди…

– Просто чудо! – воскликнула Наэко, разглядывая пояс. – Я не заслужила такого подарка.

– Что вы?! Ведь этот пояс выткан всего лишь неопытным юнцом. Красные сосны и криптомерии, мне кажется, подходят к новогоднему кимоно: праздник ведь уже не за горами. Вначале я собирался выткать на банте одни лишь красные сосны, но Тиэко посоветовала криптомерии. И только приехав сюда, я понял, как она права. Раньше скажут – криптомерии, и я представлял себе огромные, старые деревья. А теперь… видите, я выткал их тонкими, мягкими линиями, но сбоку все же добавил несколько красных сосен, правда, немного изменил цвет.

Криптомерии тоже были изображены не совсем натуральными, но были вытканы с большой изобретательностью.

– Очень красивый, спасибо вам… Даже не представляю, когда будет случай надеть такой нарядный пояс.

– Подойдет ли он к тому кимоно, которое прислала Тиэко?

– Думаю, он будет в самый раз.

– Тиэко с юных лет научилась разбираться в хорошей одежде… Я ей даже постеснялся показать этот пояс.

– Почему? Ведь он сделан по ее рисунку… Мне бы так хотелось, чтобы она взглянула.

– А вы наденьте его на Праздник эпох, – предложил Хидэо и осторожно вложил пояс в бумажный чехол.

Завязав на чехле тесемки, Хидэо сказал:

– Примите, не отказывайтесь. Я обещал выткать его для вас по просьбе Тиэко. Я всего лишь исполнитель, обыкновенный ткач, хотя старался сделать пояс как можно лучше.

Наэко молча приняла от Хидэо сверток и положила его на колени.

– Я уже вам говорил, что Тиэко с малолетства привыкла разбираться в кимоно, и уверен, что к тому, которое она вам прислала, пояс подойдет как нельзя лучше.

– …

Они сидели на берегу, прислушиваясь к негромкому шуму воды, перекатывавшейся через отмели реки Киётаки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Самозванец
Самозванец

В ранней юности Иосиф II был «самым невежливым, невоспитанным и необразованным принцем во всем цивилизованном мире». Сын набожной и доброй по натуре Марии-Терезии рос мальчиком болезненным, хмурым и раздражительным. И хотя мать и сын горячо любили друг друга, их разделяли частые ссоры и совершенно разные взгляды на жизнь.Первое, что сделал Иосиф после смерти Марии-Терезии, – отказался признать давние конституционные гарантии Венгрии. Он даже не стал короноваться в качестве венгерского короля, а попросту отобрал у мадьяр их реликвию – корону святого Стефана. А ведь Иосиф понимал, что он очень многим обязан венграм, которые защитили его мать от преследований со стороны Пруссии.Немецкий писатель Теодор Мундт попытался показать истинное лицо прусского императора, которому льстивые историки приписывали слишком много того, что просвещенному реформатору Иосифу II отнюдь не было свойственно.

Теодор Мундт

Зарубежная классическая проза