Цикл «Аратта»

Он снова окунул перо и задумался. Стоит ли писать, что присланный блюстителем престола Каргай ничего не добился в Бьярме? Царевича не нашел, его воины лишь творят разбой, как на недавнем празднестве у Спящего Бобра… Нет, пожалуй, так писать нельзя. На прошлые жалобы наместника Киран вовсе не ответил. Еще неизвестно, какие повеления дал своему ловчему блюститель престола на самом деле…

За окном виднелись ворота, остроконечные зубцы частокола, лес вдалеке… Крепость, возведенная Аршалаем поблизости от Великого Рва, была весьма необычна, и сейчас наместнику было особенно приятно осознавать, что он находится за ее крепкими стенами. Слишком быстро все менялось нынче в Бьярме; каждый новый день приносил известия, грозящие смертью. И если наместник не будет достаточно ловок…

Как понять, на чьей стороне сила? Киран далеко, царевич неведомо где…

"Господь Солнце, ты видишь с небес каждую былинку! Дай мне безопасно пройти над смоляными пропастями и горящими преисподними Хула по паутинке, сплетенной нашей доброй матерью Тарэн… Святое Солнце, что я несу… Но именно так молились бы бьяры и были бы правы — увы, все мы качаемся сейчас на той паутинке…"

Аршалай покусал кончик пера.

"Напишу-ка, что опрометчивые действия Каргая взбаламутили бьяров и мне теперь приходится использовать войско, чтобы усмирить их… Да, пожалуй, так! Если даже не удастся настроить Кирана против ловчего, то, по крайней мере, можно будет потом объяснить ему, почему я не заковал в цепи Данхара…"

Доверенный слуга из небольшого бьярского племени арсури, ценимый наместником за готовность решительно на все, постучал, чуть приоткрыл дверь и остановился на пороге.

— Чего тебе? — Аршалай недовольно повернул голову.

— Господин, приходил жрец Исвархи…

— Какой еще жрец?

— Из Яргары, господин. С ним в округе всякий знаком. Он много лет собирает сказки и предания…

— А, кажется, припоминаю, — откладывая перо, проговорил Аршалай. — Такой улыбчивый старичок… И с чем он ко мне явился?

— Сказал, ходил за ягодами…

— Что? — Наместник широко усмехнулся. — За ягодами?! В лесу снега навалило чуть не по колено! Не поздновато ли?

— И я его спросил о том же. Старый жрец на это сказал… — Слуга склонил набок голову, вспоминая: — "Для того, на чьей стороне Создатель самого времени, нет слов "слишком поздно"".

Аршалай перестал ухмыляться:

— И где сейчас этот жрец?

— Ушел. Но оставил подарок.

— Какой еще подарок? Туес с клюквой?

Слуга приблизился к столу и с поклоном поставил на столешницу простенький глиняный кувшинчик, заткнутый деревянной пробкой. Аршалай настороженно поглядел на вещицу, не торопясь брать в руки:

— Это что такое?

— Жрец сказал, лекарство.

— А разве я чем-то болен? — хмурясь, произнес Аршалай. — Он хоть сказал, от какой болезни это снадобье?

— Да, господин, — кивнул арсури. — От змеиных укусов.

Наместник озадаченно уставился на кувшинчик.

— Беги за жрецом! — выпалил он вдруг. — Догони его, приведи сюда!

* * *

Тем же вечером пронзительный звук рожка заставил Аршалая поднять голову и отложить перо. Весь день он просидел над расчетами, и сейчас у него ломило шею, а в глазах рябило от букв. Строительство пожирало деньги, как пламя — березовую кору. Наместник изо всех сил пытался изыскать пути сократить расходы, но не находил их — все, что можно, уже было урезано. Он с ужасом представлял, что будет зимой. Кто бы ни пришел в итоге к власти, строительство не должно останавливаться ни на день. Заминки просто нельзя допустить! Люди подождут, но Змеево море ждать не станет…

За окном послышался стук копыт по доскам. Аршалай перевел взгляд с тщательно вычерченного плана Великого Рва к узкому, вырезанному в бревенчатой стене слюдяному оконцу.

— Кого еще принесло в неурочный час?

Наместник свернул тонкую кожу с чертежом, встал, со стоном расправил затекшую спину и выглянул на двор.

— Данхар? — пробормотал он, глядя на въехавшего под свод ворот всадника. — Что бы это ему тут сейчас понадобилось? С виду зол, как голодный волк… — Он хлопнул в ладоши, и ждавший распоряжений слуга тут же возник на пороге. — Принеси угощение для меня и моего друга. Наверняка маханвир устал и проголодался.

Слуга удалился, Аршалай же старательно натянул личину радушного хозяина. За дверью послышался шум и звук удара, — должно быть, поднимавшийся по лестнице накх отшвырнул слугу со своего пути.

"Определенно что-то произошло", — подумал Аршалай, готовя улыбку.

Через мгновение Данхар вошел в светлицу.

— Друг мой! — сияя, направился ему навстречу Аршалай. — Ты не представляешь, как я рад, что ты приехал! Здесь решительно нечем заняться! Я тут совсем истосковался без наших веселых пирушек и охот… А в этой глуши не с кем даже умным словом перекинуться, не говоря уже о том, чтобы разделить трапезу. Я как раз приказал накрыть…

— Погоди ты с трапезой, — оборвал его Страж Севера. — Как бы нас самих тут не сожрали!

— Что такое? Ты меня пугаешь!

— Я никого и никогда не пугаю! — отчеканил собеседник. — Думал, спровадил Каргая в глухомань за крашеным царевичем и можно Исварху возблагодарить — да за пиры?