Цикл Бытия

Я не был рожден человеком, я сразу был таким, какой я предстаю перед читателем сегодня. Я всегда был безображенной тварью, но ту старую жизнь можно было назвать жизнью, когда строились биотехнологические города. Мы научились совмещать плоть и кибернетику, держа их в согласии и взаимосвязи. Старые поколения сменялись на новые, все жило не в идеальной, но гармонии, пока со временем рождаемость моего народа не начала падать, а вскоре и совсем прекратилась. Вскоре все старики и новорожденные существа моментально растворились в небытие. Остались лишь те существа, которые 67 раз застали солнечные полнолуния в человеческих годах. Они примерно в возрасте от 24 до 36 лет. Когда гимродиты (Так звался мой народ) осознали, что застряли в вечном цикле перерождения, они перестали обращать внимание на этику и законы. Весь наш мир утонул в насилии, таким же был и я. Мне было не чуждо убить десятки собратьев без малейшего зазрения совести. Я получал искреннее удовольствие от насилия. Только через время я осознал, насколько мерзкие были мои поступки. В те времена я часто беспричинно нападал на существ слабее себя, перерезая их глотки. Я наполнял кувшины кровью, чтобы напоить своих внутренних демонов. В один момент, Гивродита, главное божество нашего мира, ощутило отвращение от наших поступков и по щелчку уничтожила всю расу. Из всего народа оставив только меня в живых, одного, как напоминание о том культе крови моей планеты. Я стал тем существом, которое должно вызывать отвращение к насилию, как напоминание о страшном пороке, поглотившем целый вид разумных и великих когда-то существ.

Глава 8 Встреча с Автором

После развевающихся воспоминаний я оставался стоять перед телом убитого мной человека, медленно, разлагающегося на прах, успев в последний момент забрать из его кобуры Божественной револьверы. Его тело в ту же секунду развалилось на песчинки пыли, прозвучал “щелчок”. Для него начался новый цикл.

Блуждая по снежным пустыням, я заметил огромный обелиск матового черного цвета, блистающего на горизонте. По мере приближения к нему, в моей голове усиливался звон и неразборчивый шепот. Спустя время, когда до загадочного обелиска оставалось всего пару десятков метров, мой рассудок пошатнулся, и я потерял сознание…

Я никак не мог открыть глаза, мои мышцы и кости гудели из-за неудобного расположения, моя ладонь уперлась в склизкую скорлупу, мне ничего не оставалось, кроме как начать долбиться в препятствия. ограждающие меня от необъятного мира. После пары ударов показалась трещина, вскоре образовался скол в скорлупе, через который я смог выбраться. Оказалось, что я находился в своеобразном яйце, снаружи и внутри покрытого слизью. Куда бы я ни посмотрел, кругом все будто бы состояло из чистейшей слизи. Я был не единственным, кто смог очнуться от сна, закованного в прочной оболочке. Рядом со мной находилось еще несколько разбитых капсул, от которых шли непонятные следы. Все яйцевидные капсулы были подсоединены одной толстой кишкой к чреву. Ужаснувшись от мысли, что кто-то еще не может выбраться из мерзкого сна, я выпустил обойму по чреву. Из пулевых отверстий вылилась ярко зеленая жидкость, заполняющая все капсульные яйца. Было видно, что этот огромный организм мертв, но признаков жизни заключенных в этих капсулах до сих пор не было. Раскрошив пару подобных капсул, я обнаружил, что все они полые внутри. Немного осмотревшись вокруг, я заприметил толстый туннель, который показался мне выходом, спасением из этого кошмара. Сейчас же, я рванул навстречу выходу, мечтая о сладком покое свободы, все дальше и дальше, забегая в этот устрашающий коридор. Мой взор настигла тьма, но резко, в мгновение ока, все резко засветилось разноцветными огнями, на фоне заиграла пластинка с мотивами, вызывающими в голове, образы цирка. Как только мои глаза перестало резать от яркого освещения, я обнаружил себя на сцене театра, а передо мной простирались десятки бесформенных зрителей. Их тело представляло из себя черный сгусток кожи, а на голове, будто бы пришитая, красовалась театральная маска комедии. Они убивались смехом над моей особой, их смех врезался в уши, проникал в самые потаенные углы сознания. Не выдержав, я бросился через ряды к заветной двери с надписью выход. Я надеялся, что меня высвободят, из этого рабства. Добежав до двери, она послушно отворилась…

За дверью скрывалась красная дорожка, ведущая к белоснежной платформе, висевшей посреди угольно-черной пустоты. Посреди платформы стояло кресло, на котором вальяжно сидел подросток 15-ти лет. На его лице блестели закругленные очки, не позволяющие подробнее разглядеть его глаза. Его волосы были взъерошены, а на лице красовалась, самодовольная улыбка. Одет же он был в помятую белую рубашку, с криво надетым галстуком на шее, но брюки, на удивление, были идеально чистые и выглаженные. Туфли переливались чёрно-матовым оттенком, точно таким же, каким блестел тот загадочный обелиск в снежной пустыне.