Цикл Двенадцати (СИ)

— Попрошу внести ясность, — вставил свое слово Шестой. — К дегенератам ты относишь всех нас или только их двоих?

Одного взгляда Девятой было достаточно, чтобы тут же все присутствующие расставили точки над I.

— Добро пожаловать в клуб, — рассмеялся Третий.

— Я протестую! — выкрикнул Шестой. — Нельзя вот так оскорблять человека!

— Солидарен! — сказал Восьмой.

— Коллеги, может перейдем к делу? — робко произнесла Десятая. Но ее никто не услышал в начавшемся балагане.

Третий встал со стула, подошел ко мне и произнес на ухо шепотом:

— Теперь понимаешь, почему мы редко собираемся вместе?

— Если бы ты не положил ноги на стол — ничего бы из этого не было, — так же тихо ответил ему я.

— Думаешь? — он едко улыбнулся. — Нашлась бы другая причина, поверь. Сейчас все переругаются, дальше успокоятся и перейдем к конструктивной беседе.

Он похлопал меня по плечу, и пошел занять свое место. Мне не верилось, что великие Хранители могут вести себя подобным образом. В моем представлении эти ребята должны говорить исключительно грозным официальным тоном, четко и по делу. Подобный хаос не приемлем. С другой стороны, кто я такой, чтобы судить их? Может они все настолько устали от жизни, что дают выплеск эмоций только на общих сборах? Когда тебя вечность окружают обыватели, исполняющие любое веление, даже сами того не осознавая, можно почувствовать себя человеком, только говоря с равными. И вступая с ними в споры, в том числе по надуманным обидам. Особенно показателен пример Первого. Если он Император в своем Мире, то значит привык, что никто слова не может сказать поперек его воле. Это если в классическом представлении конечно. И тут, появляется равный по силе и способностям, которому плевать на то, что ему говорит сам царь. С выскочкой ничего не сделаешь — ни убьешь, ни накажешь, ни объявишь кровную войну его роду. Что остается? Кричать в бессилии и грозно перед носом махать кулаком. Но при этом, в эти моменты Первый испытывает эмоции, которые давно позабыл. Они не только ему напоминают о том, что он не Бог, но и заставляют ощутить себя вновь человеком. Третий не спроста подначивает их на перепалку.

Балаган продолжался еще некоторое время, но постепенно начал стихать. Наконец, когда все уселись по местам и молча просидели с минуту, Первый взял слово:

— Хотелось бы извиниться перед нашим новым собратом.

— Поддерживаю, — сказала Десятая. — Извини за неподобающее поведение.

По залу пронесся возглас одобрения. Сплошь и рядом я видел виноватые лица, один только Третий сидел и загадочно улыбался. Однако, ноги на стол он больше так и не положил.

— Я так понимаю, Третий ввел тебя в курс дела? — спросил Одиннадцатый. — Прости, это была моя обязанность. Но мы не сошлись во взглядах, поэтому пришлось ему стать твоим наставником.

— Ничего страшного, — сказал я. — Он объяснил все вполне… доходчиво.

— Рады слышать, — встряла в диалог Вторая. — Не будем повторно рассказывать про важность нашей работы, здесь и так все понятно. Перейдем к сути. В твоем Мире — Отире, появилась проблема.

— Которая влияет в большой степени на Зерраф, — сказал Первый. — На Отире нашли способ стать… бессмертными.

— Почему вы не вмешались? — мне стало интересно — эта проблема лишь проверка, чтобы понять ход моих мыслей или есть реальные причины такого разгильдяйства.

— Мы стали циничны, — произнес Седьмой. — Полагаю, что Третий сделал упор на том, к чему приводит бесконечная жизнь.

— Причем тут это? — спросил я с удивлением.

— Позволь я поясню, — ответил Пятый.

Когда он только было открыл рот, мне захотелось накинуться на него с кулаками и убить. Превратить его лицо в кровавое месиво, душу поймать в банку и выжечь ее на солнце. За дочь. Успокоиться получилось практически моментально, что меня сильно расстроило. Хотелось злиться, рвать и метать. Но тяжесть прожитых лет сгладила всплеск ярости до «было и было».

Пятый явно заметил перемены в моем лице, но сам даже не дрогнул. Знает о своей причастности или только догадывается? Вдруг меня осенило.

— Третий, — я перебил ублюдка. — Как ты узнал про Элику?

— Я же говорил, ты просто не обратил внимание или не придал значение, — он просто пожал плечами. — По Карте, на ней видны ауры Хранителей, которые вот-вот пробудятся. Вернее были видны, сейчас-то уже какой смысл. Сопоставил время жизни, немного покопался в архивах и вот, вся информация на руках. Зачем это было нужно — уже объяснял. Повезло, что на Кераке велись записи. Иначе пришлось подобрать что-то другое для вспоминания жизней, но не столь трагичное. Хотя как знать, может на Лидаре произошло что-то схожее, но в средневековье архивы обывателей не ведут.

— И где эта Карта?

— У Стража, где же еще. Ты познакомишься с ним, не переживай, — Третий подмигнул.

— Господа, я даже не буду спрашивать, зачем Третий структурировал пробуждение Двенадцатого, всегда ведь был экспромт, — оборвал нас Пятый. — Но я так понимаю, что имею отношение к чему-то трагичному.

— Ты убил мою дочь… — странно, но ярости во мне не возникло.