Цикл «Идеальный мир»: Пламя (СИ)

Девушка, впервые оказавшись перед его взором при ярком свете, сжалась и бессознательно прикрылась. Она особенно не любила соития при освещении и каждый раз, вынужденно обнажаясь, пыталась спрятаться в тени. Вне ее Терри острее чувствовала страх и смущение, ожидала лишь насмешек над торчащими ребрами, слишком сильно выпирающими ключицами, над неаппетитными формами и тусклой шерстью. Во тьме же был шанс скрыть позор от посторонних глаз и спрятаться от самой себя. Она по привычке приготовилась и сейчас услышать, как разочарованно вздохнет мужчина, в рассветном зареве не найдя достаточно привлекательным для себя ее тело…

— Оххх… какая же ты красивая! — Никогда прежде не рассматривали ее таким горящим, полным восхищения, взором. Подушечки сильных пальцев очень осторожно и трепетно коснулись шеи, легко пробежались по горлу, заставив судорожно втянуть в легкие воздух, медленно спустились к груди. Полный нескрываемого восторга взгляд прослеживал путь, по которому следовали руки. Воин облизнул пересохшие губы и непроизвольно вжался в нее бедрами, когда дорогу преградили смущенно скрещенные у полной груди локти. — Ты просто невероятно красивая!

Терри задохнулась в этом восхищении, в нескрываемом, горячем желании, в хриплом ласковом голосе. Партнер не принуждал — терпеливо ожидал, нежно поглаживая обнаженную кожу, без слов просил довериться. Женские руки медленно скользнули вниз, робко открывая взору трепещущее тело, и легли на часто вздымающийся мощный торс. Воин тихо застонал сквозь зубы и осторожно приласкал качнувшуюся от движения грудь, что так манила его прошлым вечером, — и Терри выгнулась, вскрикнув.

— Смотрел бы на тебя… не отрываясь… - приподнявшись, он поймал второй сосок ртом.

Мышка задохнулась, непроизвольно сжав сильное тело бедрами. Но не столько разгорающаяся страсть рождала в ней восторг, сколько искренняя чувственность, что волнами шла от ласкавшего ее мужчины. Его невероятная нежность, осторожные касания, трепетность. И в этот миг она поняла: хочет, чтоб до конца жизни этот мужчина вот таким взором опалял ее, следил за тем, как мелькает меж пальцев влажный от его ласк сосок, как втягивается живот, когда прижимается она жаждущей проникновения плотью к пульсирующему стволу. Не задумываясь, говоря лишь чувствами, Терри простонала:

— Смотри! Хочу, чтоб до конца жизни ты смотрел на меня! Лишь ты один…

И девушка, снова толкнув его на подушки, сцепила пальцы в замок и закинула руки за голову, выгибаясь и пытаясь прижаться сильнее к ласкающей ее ладони, позволяя рассмотреть всю себя при свете просыпающегося мира. Чувствуя себя желанной и любимой. Чувствуя, что горит под этими касаниями.

Что кожа жаждет контраста горячих и холодных пальцев…

Модо прикусил губу и, не сдержавшись, снова нетерпеливо толкнулся бедрами, вжимаясь ноющим членом в повлажневшую промежность. Тело, изголодавшееся в многолетней аскезе, снова требовало тех потрясающих ощущений, что подарила ему ночью его женщина. Взгляд загорелся страстным огнем, серая ладонь смелее заскользила по манящим изгибам. Железная рука, все это время лежащая вдоль тела, судорожно вцепилась в простыни, по комнате разнесся звук рвущейся ткани.

— Так не пойдет! — хрипловато от бушующего в ней желания, но очень решительно проговорила девушка. — Не лишай меня возможности чувствовать всего тебя…

Тонкие пальчики обхватили железное запястье и потянули вверх, прося довериться. Тяжело дыша и следя за ней почти черным от расширившегося зрачка глазом, Модо позволил Терри положить свою холодную кисть на часто вздымающуюся девичью грудь. Она двинулась, касаясь мгновенно затвердевшей горошиной ледяного металла, и внезапно, закусив губу, громко застонала. Подхватив ее движение, мышь уже сам очень аккуратно провел по чувствительной коже, желая снова сорвать с раскрасневшихся от поцелуев губ этот низкий, отдающийся пульсацией в паху, звук. Пораженный, он понял, что ни разу за прошедшую ночь не был вознагражден столь чувственным и полным желания стоном. Осмелев, скользнул обеими ладонями на тонкую талию и уверенно провел по бедрам. С одной стороны — горячая и покрытая мозолями, с другой — холодная и гладкая. Девушка, часто дыша, льнула к ласкающим ее рукам. Дарящие тепло и холод пальцы одновременно погладили внутреннюю сторону бедер, вырвав громкий вскрик и послав волны желания вниз живота.