Цикл «Миллениум». Книги 1-5

В этот самый момент Саландер увидела деревянную скульптуру, изображающую всадника с поднятым мечом. Под копытами его коня лежал поверженный змей, рядом стояла женщина. Тогда Лисбет еще не знала, что эта известная на весь мир скульптура представляет святого Георгия. Собственно, тогда ей не было никакого дела ни до святых, ни до их статуй. Шедевр неизвестного резчика девочка поняла по-своему. Дракон – из всей группы наиболее отчетливо она запомнила именно его – лежал на спине, проткнутый копьем. А рыцарь с бесстрастным лицом заносил над ним меч. Зверь выглядел настолько беззащитным, что Лисбет невольно вспомнила о своей матери.

Агнета – именно ее Лисбет и увидела тогда в этом образе. И поняла, что должна помочь ей во что бы то ни стало. Даже если ради этого придется самой перевоплотиться в Дракона, чтобы, извергнув изо рта сноп пламени, уничтожить рыцаря вместе с его конем. Потому что рыцарь, конечно, был отец – Зала. Воплощенное зло, уничтожившее ее жизнь.

Но и это было не все. В группе оставалась еще одна фигура, которую легко было не заметить, поскольку она стояла несколько в стороне. Она представляла собой женщину с короной на голове и с книгой в руках. Лицо женщины ничего не выражало, и это поразило девочку больше всего. Как будто дама в короне взирала не на битву, а на безмятежный морской пейзаж. Но самым странным было, как выяснилось позже, что женщина изображала спасенную рыцарем жертву Дракона. Этого Лисбет так и не смогла понять. В ее представлении дама в короне больше всего походила на «докторшу» с родимым пятном на шее, бесстрастно взиравшую на чужое несчастье. Как и все остальные, впрочем.

И сейчас Лисбет думала, что уже тогда все понимала правильно. Мама страдала так же, как Дракон, и никому не было до этого никакого дела. В тот вечер маленькая Лисбет быстро покинула церковь, несмотря на дождь и ветер. Все это происходило как будто вчера.

И сейчас, много лет спустя, направляясь по мосту в сторону Гамла Стана, она повторяла про себя имя той женщины: «Ракель Грейтц».

Лисбет удалось обнаружить ее имя в документах проекта. Она пыталась сделать это с тех самых пор, как Хольгер навестил ее во Флудберге.

* * *

Хильда фон Кантерборг открыла бутылку «Пилзнера». Ее левое веко задергалось. Микаэлю показалось, что она потеряла нить повествования. Он заметил, что время от времени Хильда впадает в прострацию. Похоже, только алкоголь помогал ей собраться с мыслями.

– Понятия не имею, чем занималась Лисбет после того, как выскочила из церкви, – сказала она. – Знаю только, что спустя сутки она просила милостыню на Центральном вокзале и украла в универмаге «Оленс» пару большущих ботинок и теплую куртку. Агнета извелась вся от переживаний. А я… я предупредила Ракель, что своими безумными идеями она ставит под угрозу срыва весь проект. Только после этого Ракель сдалась. Она позволила Лисбет остаться с матерью, но так и не простила ей этого. Думаю, и в клинику Святого Стефана девочку упекли не без ее участия.

– Почему вы так решили?

– Потому что там работал ее приятель Петер Телеборьян.

– Так они друзья?

– Он был одним из тех, кого Ракель принимала на смотровой кушетке у себя в кабинете. Оба верили в вытесненные воспоминания и всякую такую чушь. Но самое интересное, что Ракель не только ненавидела Лисбет. Она боялась ее. Думаю, она одной из первых поняла, на что способна эта девочка.

– Имеет ли Ракель Грейтц какое-либо отношение к смерти Хольгера Пальмгрена, как вы считаете?

Хильда фон Кантерборг опустила глаза и несколько минут разглядывала свои туфли.

Со стороны набережной доносились голоса.

– Ракель безжалостна; мне это известно, как никому другому. Кампания, которую она развернула против меня, когда я решила выйти из проекта, сломала мне жизнь. Но убийство… Я не знаю. Не верю, во всяком случае. Еще меньше я верю в то… – Хильда поморщилась.

– Что? – не выдержал Блумквист.

– В то, что нечто подобное мог сотворить Даниэль Бролин. Это был очень одаренный и ранимый мальчик. Он никому не мог причинить зла, тем более своему братублизнецу. Они были созданы друг для друга…

Микаэль молчал. Примерно то же всегда говорили близкие друзья или родственники преступников, которые просто не могли принять случившегося. «Такое невозможно. Только не он, не она». Тем не менее они ошибались. Они не знали, до какой степени может ослепить человека гнев. Но Микаэль не стал говорить всего этого Хильде и решил не торопиться с выводами. Уже сейчас напрашивалось по крайней мере несколько равновероятных вариантов развития событий.

Они поговорили еще немного. Обсудили, каким образом будут поддерживать друг с другом связь в ближайшие дни. Микаэль призвал Хильду фон Кантерборг к осторожности, оставил ей номер своего телефона и посмотрел расписание поездов на Стокгольм. Ближайший отходил через пятнадцать минут, поэтому Блумквист упаковал свой диктофон, еще раз поблагодарил собеседницу и помчался на станцию. По дороге он, несмотря на спешку, попытался дозвониться до Лисбет Саландер.