Цикл неизбежности (СИ)

- Однако впредь не советую совершать подобные глупости, – как ни в чём не бывало, продолжил разговор чистокровный, пока ошеломленная провидица прижимала ладонь к своей щеке. – Если бы вас кто-то увидел, то могли пойти неприятные слухи. Мне не нужны разговоры за спиной о жене-изменнице. Тебе ясно, Мэл?

Та просто не могла поверить своим ушам, глядя на брюнета широко распахнутыми глазами.

- Канаме… У нас с Ичиджоу ничего не было и быть не может. Ни с ним, ни с кем другим, – выдохнула она, опуская руку, – Все вампиры и даже люди вокруг прекрасно знают, что я принадлежу тебе. Никто и в мыслях не посмеет так поступить со своим королем. По разным причинам…

- Тем не менее, я никому не позволю подрывать свой авторитет. Особенно тебе, – подчеркнуто произнес чистокровный, продолжая смотреть на собеседницу с осуждением. И это в кои-то веки задело ту.

- Хочешь сказать, что это я во всём виновата? – прежде вечно спокойная и смиренная Памелла сдвинула брови, рассерженно поджав губы и сжав маленькие кулачки на складках шикарного платья, – В таком случае, великий супруг мой, спешу напомнить, что ты сам выбрал себе в жены полную неудачницу. Я прекрасно знаю, кто я и где моё место, но не жди, что я буду соглашаться с тем, что ты себе напридумывал себе в виду собственнических замашек, паранойи или ещё чего. Так что прекрати это, Канаме.

- Ты смеешь мне приказывать? – уточнил король, голос которого стал настолько холодным, что им можно было заморозить всех в радиусе трех метров. Но провидица, хоть и испытывала страх перед супругом, однако не отступала, ибо терять ей было всё равно нечего.

- Нет, всего лишь прошу не обострять и без того неловкое положение. Думаешь, что скажут твои подданные, если увидят, как ты поднимаешь руку на свою жену, которая носит под сердцем твоего ребенка? – объяснила вампирша уже без лишних эмоций.

Вампир замолчал, очевидно, не найдя подходящих ответных доводов. Однако его весьма удивил неожиданный отпор от той, которую он давно поставил на колени и заставил сдаться. Почему именно сейчас вдруг что-то изменилось?

- Хорошо. И всё же я настоятельно не советую тебе больше видеться со слугой Ширабуки Сары-сан, – строго молвил Куран, – Не хотелось бы ещё и с ней объясняться.

«Он не прислуга!» – чуть было не крикнула Мэл, но вовремя прикусила язык. Слышать о таком отношении Канаме к Ичиджоу, который всегда считал чистокровного своим лучшим другом, было невыносимо. – «Он совсем забыл о Такуме. Так говорит о его принадлежности к госпоже Ширабуки, будто Такума – какая-то игрушка. И ладно я, но остальные его друзья… так не должно быть…»

- А тебе лучше поберечь себя, так что теперь будешь сидеть дома, – между тем продолжал вещать правитель вампиров, – Никаких больше выездов и визитов гостей.

- Так может, сразу вернёшь обратно в клетку? – буркнула вампирша, только затем поняв, что сказала. Но отступать было поздно, да и не хотелось больше молчать.

- Памелла, – Канаме сделал шаг к ней, теперь возвышаясь над провидицей дамокловым мечом, – Похоже, ты всё-таки забыла своё место. Как и о том, на каких условиях ты ещё можешь жить обычной жизнью. Если ты не будешь выполнять наш договор, то эта самая клетка вскоре покажется тебе желанным местом. Я милостив к тебе лишь потому, что ты всё ещё моя жена и, как ты верно заметила, ждешь ребенка. Нашего ребенка, а не только моего.

«Как будто тебе было бы до этого дело, не будь это дитя твоей крови», – подумала про себя белокурая особа, которая не стала обманываться ненужными ожиданиями. Она слишком глубоко погрязла в горе и печалях, чтобы надеяться на какое-либо чудо или теплое отношение со стороны своего мучителя. Куран был её судьей, тюремщиком, надзирателем и он же вскоре станет её палачом. Точнее, творение его трудов. Его дитя, проклятое судьбой и кровью клана Фрост…

- Довольно разговоров. Ты возвращаешься в поместье, – приказал король вампиров, после чего пошел в сторону выхода, рассчитывая, что супруга покорно последует за ним.

Но Мэл осталась стоять на месте, будучи не в силах справиться с потоком мыслей и той бури эмоций, что бушевала в её расколотой на части душе, где царил ураган. Смятение, боль, страх, гнев, желание умереть и в тоже время противоречащий ему долг жизни – всё смешалось.

- Ненавижу… – произнесла она убитым голосом.

- Что? – Куран остановился и повернулся в её сторону.

Памелла прекрасно знала, что сейчас балансирует на грани, что дальнейшее сопротивление и увещевания сделают только хуже, что она впоследствии пожалеет об этом, но всё равно не сдержалась. Встреча с Шики и Римой, прощание с Ичиджоу, пощечина от Канаме, гнетущее организм бремя, собственный проклятый дар в купе с ужасными знаниями и страданиями довели её до полного отчаяния.

- Ты прекрасно знаешь, о чем я, – она смотрела вампиру прямо в глаза. Слёз больше не было, но руки тряслись так, что было видно невооруженным глазом. – Моя жизнь не имеет значения. Я уже давно сломана, Канаме, и меня нельзя починить. Но ты всё равно продолжаешь отрывать от меня кусок за куском. Сколько ты ещё будешь меня мучить?