Цикл оборотня (сборник рассказов и повестей)

Мы проехали множество лесных дорожек, первые две или три я знал, но потом уже ни одна из них не была мне знакома. Мы, должно быть, проезжали под деревьями, которые никогда ранее не видели мотора гоночного автомобиля, а знакомились лишь со старыми лесовозами и снегоходами. Ее спортивный автомобиль, конечно, был куда более к месту у себя дома, на бульваре Сансет, чем в этой лесной глуши, где он с ревом и треском врывался на холмы и съезжал вниз с них, то освещенный весенним солнцем, то погруженный в зеленый полумрак. Она опустила складной верх автомобиля, и я мог вдыхать аромат весенних деревьев, и ты знаешь, как приятен этот лесной запах, подобно тому, что ты встречаешь старого и давно забытого друга, о котором ты не очень-то беспокоился. Мы проезжали по настилам, положенным на самых заболоченных участках, и черная грязь вылетала во все стороны из-под наших колес, что заставляло ее смеяться, как ребенка. Некоторые бревна были старые и прогнившие, потому что, я подозреваю, никто не ездил по этим дорогам, может быть, пять, а скорее, все десять последних лет. Мы были совсем одни, исключая лишь птиц и, может быть, каких-то лесных животных, наблюдавших за нами. Звук ее чертова мотора, сперва низкий, а потом все более визгливый и свирепый, когда она нажимала на газ… только этот звук я и мог слышать. И хотя я и сознавал, что мы все время находимся в каком-нибудь месте, мне вдруг стало казаться, что мы едем назад во времени, и это не было пустотой. То есть, если бы мы вдруг остановились и я взобрался на самое высокое дерево, я бы, куда ни посмотрел, не увидел ничего, кроме деревьев и еще больше деревьев. И все это время, пока она гнала свою дьявольскую машину, волосы развевались вокруг ее лица, сияющего улыбкой, а глаза горели неистовым огнем. Так мы выскочили на дорогу к Птичьей горе, и на какой-то миг я осознал, где мы находимся, но затем она свернула, и еще какое-то недолгое время мне казалось, что я знаю, где мы, а затем уже и перестало что-либо казаться, и даже перестало беспокоить то, что я абсолютно ничего не понимаю, словно маленький ребенок. Мы продолжали делать срезки по деревянным настилам и наконец попали на красивую мощеную дорогу с табличкой «Мо-торвей-Би». Ты когда-нибудь слыхал о такой дороге в штате Мэн?

– Нет, – ответил я. – Но звучит по-английски. – Ага. Выглядело тоже по-английски. Эти деревья, по-моему, ивы, свисающие над дорогой.

«Теперь гляди в оба, Хомер, – сказала она, – один из них чуть было не выбросил меня месяц назад и наградил меня хорошим индейским клеймом».

– Я не понял, о чем она меня предупреждает, и уже начал было это объяснять – как вдруг мы погрузились в самую чащобу, и ветки деревьев прямо-таки колыхались перед нами и сбоку от нас. Они выглядели черными и скользкими и были как живые. Я не мог поверить своим глазам. Затем одна из них сдернула мою кепку, и я знал, что это не во сне.

«Хи, – заорал я, – дайте назад!»

– Уже поздно, Хомер, – ответила она со смехом. – Вон просвет как раз впереди… Мы о'кей.

– Затем мы еще раз оказались в гуще деревьев, и они протянули ветки на этот раз не с моей, а с ее стороны – и нацелились на нее, я в этом могу поклясться. Она пригнулась, а дерево схватило ее за волосы и выдернуло прядь.

«Ох, черт, мне же больно!» – вскрикнула она, но продолжала смеяться.

Машина чуть отклонилась вбок, когда она пригнулась, и я успел быстро взглянуть на деревья – и Святой Боже, Дэйв! Все в лесу было в движении. Колыхалась трава, и какие-то кусты словно переплелись друг с другом, образуя странные фигуры с лицами, и мне показалось, что я вижу что-то сидящее на корточках на верхушке пня, и оно выглядело как древесная жаба, только размером со здоровенного котища.

– Затем мы выехали из тени на верхушку холма, и она сказала:

«Здесь! Ведь правда, это было захватывающее дело?» – словно она говорила о какой-нибудь прогулке в пивную на ярмарке в Фрайбурге.

– Через пять минут мы выбрались еще на одну из ее лесных дорожек. Мне совсем не хотелось, чтобы нас окружали деревья – могу это совершенно точно сказать, – но здесь росли совсем обычные старые деревья. Через полчаса мы влетели на парковочную стоянку «Пайлоте Грилл» в Бэнгоре. Она указала на свой небольшой счетчик пройденного пути и сказала:

«Взгляните-ка, Хомер».

Я посмотрел и увидел цифры – сто одиннадцать и шесть десятых мили.

«Что вы теперь думаете? Вы по-прежнему не хотите верить в мой кратчайший путь?»

– Тот дикий облик, который был у нее во время этой бешеной поездки, куда-то уже исчез, и передо мной снова была Фелия Тодд. Но все же ее необычный вид еще не полностью был вытеснен повседневным обликом. Можно было решить, что она разделилась на двух женщин, Фелию и Диану, и та часть, которая была Дианой, управляла машиной на этих заброшенных и всеми забытых дорогах, а та ее часть, которая была Фелией, даже не имела представления обо всех этих срезках расстояния и переездах через такие места… места, которых нет ни на одной карте Мэна и даже на этих обзорных макетах.

– Она снова спросила:

«Что вы думаете о моем кратчайшем маршруте, Хомер?»