Цикл произведений 'Родина'

В этот ясный сентябрьский день небо над нашим блоком было чистым и безоблачным, почти прозрачным насквозь. Я, как дежурный начальник караула охранения, вышел на улицу и, вяло прислонившись к бетонному монстру ограждения, устало уставился в горизонт. Пытался найти подвох, но ничего подозрительного не видел. Глаза мои, требуя сна, самопроизвольно закрывались, а я, последними усилиями воли, старался их вытаращить наружу, выкатывая зрачки вперед, на сколько это возможно дальше. Не спать! Ночью была слышна стрельба в районе соседнего поста. Вероятно, их обстреляли. Но нас, слава Аллаху, не тронули. Заснуть такой ночью мы не смогли в любом случае, вот и выходило, что не спали уже около двух суток. Спать хотелось страшно. Но, приказ - есть приказ, и никуда от него не денешься, вот и стоишь. Не знаю, сколько я так простоял, может час, а может, и все три. Уже почти в полностью отключенном состоянии я заметил новый синий УАЗ-462, на большой скорости мчавшийся в нашу сторону. Не успел я как следует опомниться, как машина, за считанные минуты преодолев остаток расстояния до поста, резко затормозила и, неприятно взвизгнув шинами, остановилась в метре от бетонки, заграждавшей дальнейший путь. Я вышел за ограждение и, с автоматом наперевес, шагнул навстречу открывающейся двери. Только тут я заметил ярко-зеленую эмблему на передней правой двери УАЗика. Эмблему Независимой Ичкерии! Палец правой руки автоматически обнял спусковой курок АКСа, а я мгновенно очнулся от сладкой полудремы, в которой все еще пребывал. Стараясь сохранять спокойствие, я бросил пытливый взгляд внутрь машины. Несмотря на почти тридцати градусную жару, крыша и боковые стекла с УАЗика сняты не были, поэтому почти ничего интересного я и не увидел. Да и отражение палящего солнца била от лобового стекла прямо на меня, мешая заглянуть поглубже в салон. За то время, что я разглядывал машину, водитель успел выйти и сделать шаг в мою сторону. Огромный, как сибирский медведь, одетый в потертый камуфляж, мужчина поздоровался первым.

- Задаравствуйтэ!- торжественно подняв правую руку вверх, он потряс своим здоровым, величиной со спелую дыню кулаком.

По первому произнесенному слову стало понятно, что водила - не чечен. Акцент не тот, грузинский какой-то, или абхазский, или таджикский, но нохчи точно так не разговаривают.

- Здрасте! - удивленно дернул я подбородком в ответ на его жест.

Лицо мужика почти полностью скрывали огромные солнечные очки и густая черная борода мусульманина. На надвинутом на глаза зеленом берете блестела кокарда с изображением ичкерийского герба - серого, во всех смыслах, волка. По бокам виднелись белого цвета надписи на арабском. "Молитвы!" - почему-то сразу подумал я.

Ми должны проехат зидэс! Вот мой разрешение на бэзпрыпатцвеный праез. картавил водила.

Хорошо, но я должен осмотреть автомобиль. Приказ,- я развел руки в стороны, мол тут приказ виноват, а не я, - приказ у меня такой.

Ти знаешь пра мараторий? - повысив голос и поменяв тон на более жесткий, угрожающе вопрошал незнакомец, - Эта типа перемирий. Ми можем передвигаться по этой месту гдэ захотим. Давай, дальше ехать будэм, а?

Хорошо, хорошо. Будем. Все я знаю. И как вы этот мораторий соблюдаете, тоже знаю. Но ничего поделать не могу. Надо осмотреть! - почти срываясь на крик настаивал я, - Приказы не обсуждают, а выполняют!

Ладно, смотри машина! Там все нармално! - слегка ударив кулаком по капоту, наконец согласился водила, - Сматри, харашо сматри!

Дверь машины резко открылась, и тут я увидел начальника штаба вооруженных сил Ичкерии Аслана Масхадова! Он вылез из машины и спокойно, как будто знает меня сто лет, поздоровался и важно протянул какое-то удостоверение. Эта бумаженция, за подписью одного большого штабного генерала, действительно разрешала Масхадову проезд по территории, контролируемой федеральными войсками. Я внимательно осмотрел одного из главных наших противников в этой несуществующей войне. Пожилой, но крепко сложенный мужчина лет пятидесяти, с удивительно безмятежным выражением лица, устало смотрел на мой автомат. Без усов и без бороды, Масхадов больше был похож на простого российского прапорщика, чем на командира войск противника. Лишь большая красивая папаха, помпезные погоны, да мудреные шевроны на новом камуфляже, выдавали его несолдатское звание. Да и ботинки на его ногах были кожаными и, наверно, очень удобными и дорогими. Оружия у Масхадова я не заметил. Зато его оказалось в избытке у трех гориллаподобных телохранителей, покинувших кабину вслед за своим командиром. Один, как собака в кость, вцепился в новенький АКС с подствольником, а другой умело держал СВД. У обоих имелось и по паре гранат. А третий "дух" и вовсе, как ребенка на руках, нежно держал в своих огромных лапах гранатомет.

Все нормально?

Попрошу всех задержаться. Проезд временно закрыт. Я должен сообщить о вооруженных людях командиру. Если он примет решение, вы сможете беспрепятственно проехать дальше. Подождите.

Ну, раз надо, я подожду.