Цикл произведений 'Родина'

Подбежал майор, остановив бесполезную пальбу, стал успокаивать подчиненных, отдавать приказы. Мы, разделившись на три группы, принялись за работу. Одни, на случай повторного появления непрошеных гостей, заняли прошлую позицию. Другие, выкопав яму, избавлялись от трупа и остатков джипа. Третьи, самые опытные бойцы, отправились на поиски двух бежавших от нашей мести боевиков. Бежавших именно от мести. Мы горели желанием отомстить за унижение чувства нашего собственного достоинства. Доказать, в основном, самим себе, что мы ничего не боимся. А, откровенно говоря, мы все же испугались, а значит "духи" практически добились своего. Конечно, мы бы не оставили своих позиций, но, однозначно, находились бы в подавленном, нерабочем состоянии. А так, не смотря на появление в наших рядах двух раненых бойцов, (которых мы же и ранили) настроение у подавляющего большинства ребят заметно улучшилось. Мы усердно выполняли приказы офицеров. Носились, как псы, которых долго держали на цепи, а теперь вдруг отпустили восвояси. И пусть обнаружить беглецов не удалось, но это уже не имело никакого значения, боевой дух победителя приходил в норму...

(23.02.01)

* 3. СТАРШИЙ СЕРЖАНТ Мистер *

Я никогда об этом не говорил и не писал. Я не хотел, чтобы об этом знали. Но чем больше проходит времени, тем глубже и отчетливей отпечаток в памяти. Я начинаю понимать, что скрывать это нельзя, об этом надо говорить, об этом надо писать, это надо помнить. Это тонкая линия между жизнью и смертью. Это - война.

У меня два младших брата и я хочу, чтобы они, идя служить в армию, были готовы ко всему. Готовы к худшему - к страданиям, к смерти, к войне.

Школа жизни

*** июля 1996 года мы прибыли в Моздок прямым рейсом из Нижнего Новгорода. Через день, я, в составе четырех батальонов части No3671, был уже в столице Чеченской Республики - в городе Грозный.

"15 военный городок" - так называлось место нашей дислокации. Вперед, до центра города, и назад, до станции Ханкала, отсюда - рукой подать, 30 минут езды. Внутри каких-то полуразрушенных бетонных боксов стояли палатки, где нас и разместили. В этих огромных каменных лабиринтах нас было человек пятьсот. Условия, тем не менее, были хорошие, вплоть до волейбольной площадки и бани. Кормили отменно, как шутили офицеры - "на убой". Тушенки, сгущенки и масла ели вдоволь, грех жаловаться. После нервотрепки с прибытием и ожиданием войны "как по телевизору" такие условия расслабляли, и мы снимали напряжение игрой в волейбол.

Прошло несколько дней, я с тревогой ждал первого выезда "на боевые". Дождался. Утром *** июля выехали на первую спец. операцию. Десять единиц боевой техники и две роты бойцов "поехали бороться с экстремизмом".

Сидя на броне БТР в полном боекомплекте, чувствуешь себя терминатором из американских фильмов. Автомат на изготове, 4 магазина к нему, 12 гранат, штык-нож на поясе, каска-"сфера" весом 4 кг - вот и все что нужно, чтобы стать бэтмэном и супергероем одновременно. Голова качается. Не справляясь с весом каски, она ходит из стороны в сторону. "Такую в следующий раз больше не одену" - клянешься себе и сам же нарушаешь клятву, натягивая каску во все последующие дни. Жизнь, как ни крути, дороже сиюминутного комфорта. На шее бирка. Смертник, по которому опознают трупы. Именно она, малюсенькая алюминиевая бирка, и возвращает к действительности.

Первое впечатление двойственно: не понимаешь где ты и зачем. Покачиваясь в ритм рева двигателя, до боли в пальцах впиваясь в автомат, трепеща перед черной пустотой неизвестности, большими непонимающими зрачками впиваешься в "пейзаж", ищешь, сам не зная чего. Ищешь большое и страшное. А находишь...

Среди зияющих глазниц разрушенных многоэтажек, остатков битой бронетехники и сожженных автомобилей... ходили люди, работали не известно как уцелевшие коммерческие ларьки, ездили легковушки, бегали дети. Особое, неизгладимое впечатление на меня произвели молодая мамаша, медленно гуляющая с коляской и группа детей, радостно пожирающая добытое, откуда-то из параллельной вселенной, мороженое. В нескольких кварталах от них стреляют, страдают, умирают, а им - хоть бы хны. У них отдельный, собственный мир, который кончается вот тут, за поворотом. И снова - развалины, разруха, грязь. Неожиданный контраст - черное и белое, мир и война одновременно. Когда впервые видишь такие, казалось бы, несовместимые противоположности, то здорово получаешь по мозгам, расшатывая итак не крепкую крышу сознания.