Цикл «Просветители». Серия «Заповедник человечества». Книга первая: Стороны монеты

Стука в дверь не было. Дверь была не заперта и блудный сын вошел в недра родного дома. Корабль был назван Пандорой не просто так и сейчас экипаж Пандоры А1 открывал проклятую шкатулку. Гиперсвязь транслировала все в прямом эфире и все на Тейе были свидетелями того, что перед ними открывалось. Недра дома были изувечены шрамами. А мать… Колыбель человечества – Земля! Была дряхлой старухой, которая не узнавала и не признавала свое дитя! Родная мать смотрела в глаза блудного сына и видела лишь пустоту… А блудный сын, глядя на родную мать, рыдал… Ведь вина за все это лежала на нем. Ибо именно он сотворил это с ней и вины своей не искупить.

Города лежали в руинах, а новые леса, словно корка на свежей ране, затягивала собой все и вся. Земля походила на пациента ожогового центра, что прибыл в критическом состоянии. Жизнь не сгинула, но изменилась. Теперь Земля не была Райским уголком, теперь тут был ад, где каждый боролся за право жить. В хищных лесах и ядовитых водах, в сожженном небе и взрытой земле, все боролось, все менялось. Одна жизнь истребляла другую, словно бы Земля, стремясь к незримому балансу и равновесию, которое пошатнуло человечество.

– Боже… – выдавила из себя Ава Лам.

– Я конечно атеист, – произнес Саймон Фикс. – Но думаю более подходящего слова, дабы выразить свои чувства, я не подберу, поэтому повторю за Авой: «Боже…».

– Неужели в этом… Могли уцелеть люди? – пораженно спросила Беатрис Пратчетт.

– Скоро узнаем, – донесся голос Джарвиса из динамика.

Пандора А1 и А2 пробыли на своих орбитах чуть более одних Земных суток. За это время удалось просканировать интересующие участки планет вдоль и поперек. Марсианская колония, хоть и была ожидаемо мертвой, но в то же время и неожиданно пустой! В прямом смысле этого слова. Ни тел, ни фрагментов тел, ни чего! С подачи Хачиро Ивамото, а точнее случайно оброненному слову «кроатон», Марсианскую колонию, которая носила гордое имя «Золотое сердце», неофициально переименовали в Кроатон. Несмотря на то, что следы пребывания и активности людей были, самих же людей не было. Однако судить об их наличии и отсутствии по руинам, которые приходилось разглядывать с орбиты Марса, было поспешным решением. Требовалась высадка на поверхность и детальное рассмотрение останков колонии. Всех смущал тот факт, что в раскуроченных останках колонии, которые явно были результатом стремительных процессов, нет ничего! Словно они были пустыми в момент разрушения. При том условии, что население Марса составляло почти пять тысяч человек. Одним словом – загадка! А вот с Землей все обстояло гораздо прозаичнее, печальнее и строже. В ходе войны, оставшиеся люди, дотянувшись до всего, до чего только могли, уничтожили все, что могли или хотели уничтожить. Прогнозируемое глобальное вымирание произошло, но отнюдь не по естественным причинам. Человечество само стало и причиной, и инструментом этого вымирания.

На следующие сутки было принято решение – спуститься на поверхность, как Марса, так и Земли. С Марсом все было понятно, а вот с Землей, то тут выбор, в ходе голосования, пал на Москву.

Марс, а вернее колония «Золотое сердце» или «Кроатон» явила себя скудный и однообразный пейзаж с богатой на множество деталей вставкой в виде колонии. Марс – это камни и песок, скалы и почти пустое небо. Все окрашено в один красно-серый тон, на котором ярко выделялись своей белой, серой и серебристой гаммой руины колонии. Собственно, вся колония состояла из множества модулей, соединенных в подобие лабиринта, вернее так было. Сейчас колония походила на выпотрошенный пакет с мусором и все это было добротно засыпано слоем песка.

– Знаете, – произнес Хачиро Ивамото, разглядывая руины. – В детстве я видел Марсианскую колонию как город со стеклянными куполами, а вот реальность…

– Стеклянные купола? – не понимая спросила Инга Романова.

– Да… В старых научно-фантастических книгах писатели представляли, что в Марсианских колониях обязательно будут сооружения в виде огромного стеклянного купола. Наивно…

– Что за дурацкая идея?.. – непонимающим тоном отозвалась Инга.

– Такая вот была у людей тогда фантазия, – чуть насмешливо, словно бы защищая писателей, произнес Хачиро.

Да, куполов тут не было и быть никак не могло. Все здания, или вернее отсеки, имели максимум три этажа. Все отсеки были соединены переходами и все места соединения были разделены герметичными дверьми. Видели, как лопаются сардельки, когда их переваривают? Так вот, почти вся колония так вот и выглядела. Словно мощное давление разорвало, не все, но большую часть, отсеки на клочки. При всем этом, следов пожара не было и причины произошедшего оставались под вопросом.