Цикл «Просветители». Серия «Заповедник человечества». Книга первая: Стороны монеты

Далеко не уходя, Святогор отошел к пруду и в лунном свете разглядывал свое отражение. Святогор был невеликого роста, не тощ и не полон, средненький. У него было округлое лицо и ярко выраженная лопоухость. Нос пуговкой и выразительные, но черные глаза. Его бритая голова делала его лицо похожим на сказочного колобка, вот только взгляд был далеким от сказок. Во взгляде читалось многое, и многое Святогор мечтал забыть.

Позади раздался голос:

– Лех! Ты че там, уснул?

Святогор обернулся.

– Я, это… Лицо умыть. Грязный весь… – мягким, но с хрипотцой, голосом ответил Алексей.

– Ааа… Ну ты это! Умоешься, давай к нам, там пожрать принесли.

– Да-да, сейчас…

Это был Макс, хотя кому, какое дело до его имени. Святогор, или вернее Алексей-Святогор, а проще Леха, окунулся в пруд и как есть вышел на пост.

Пост был укреплен, горел костер и все под общий гомон ели трофейные припасы.

Святогор подсел к общей компании и стал слушать. Говорили уже о девушках и о доме. Вдруг, кто-то спросил:

– Лех! А как тебя правильно звать?

– Что? – Непонимающе ответил Святогор вопросом на вопрос.

– Говорят у тебя имя странное?

– Ааа… Да нет, простое – Алексей-Святогор, – ответил Святогор, с чувством, словно данная тема ему не по душе.

– Ого! Это кто же тебя так обозвал?

Все заржали.

– Родители, кто же еще…

Солдата, что спрашивал Алексея, звали Александром или просто Санек. В роте он был что-то вроде батьки или пахана, ну то есть негласный лидер.

– Странное имя – Святогор… – Санек пожевал, пробуя словечко на вкус. – Что хоть значит?

– «Святогор» – значит святая гора, так звали богатыря великана в русских сказках.

– Во как! – Воскликнул Санек. – Так ты у нас богатырь значит?

Санек упер руки в бока, выпячивая грудь и плечи. Все снова стали ржать.

– Да какой там, богатырь… – Святогор опустил взгляд. – Я и драться то не умею.

– Ага! – воскликнул Санек. – Узкоглазый, которого ты заколол, иного мнения!

Все захихикали. Не ржали, как до этого, а просто – хихикали.

– Проехали, – констатировал Санек. – Девка то есть? Ждет кто дома?

– Нет, то есть, уже нет, – неуверенно ответил Святогор.

– Бросила? Вот сука…

– Нет…

Святогор замолк. Он не знал, какой ответ будет правильным и не стал гадать.

– Я бросил. Думал… Так… Лучше будет, я ведь… Могу и не…

– А думать не надо, – твердо и уверенно перебил Санек. – Умрем или нет – плевать! Дома должны ждать. Либо ждать, либо хоронить. Не решай за других. Любит – люби и ты! А не любит – гони шкуру нахер!

Смеяться никто не стал. Все сидели и слушали. Взгляд у всех был устремлен в костер и все словно бы пытались разглядеть в огненных языках что-то свое.

– А меня вот дома ждет дочь, – вдруг разорвал тишину чей-то голос. – Годик всего, а уже так резво катается по полу, а улыбка! Боже, все бы отдал, чтобы снова увидеть.

– Сколько ж тебе лет? – ответил кто-то другой.

– Двадцать, моей девятнадцать… Улыбка у дочи… Ее. С ямочками на щеках такая…

Глаза солдата заблестели и по щекам потекли слезы. К нему подсел Санек и похлопал по плечу.

– Ну-ну, не раскисай, – ободряюще произнес Санек.

– А тебя, ждет кто? – спросил кто-то у Санька.

– Меня? Нет… Я сирота, рос в детдоме, кто там может ждать?.. – Санек усмехнулся. – Но вот когда война закончится, приеду в родной город, найду там самую-самую! И сходу: «Выходи за меня!». А на груди у меня медали будут и форма, вся такая ровная, красивая. И все чин по чину! Лепота. Не устоит и сразу скажет мне «да».

Раздался голос:

– Или пошлет!

Все загоготали!

– Ты ж военный, фу! – продолжал пискучим голосом. – Уйди противный!

Все ржали пуще прежнего.

– Да пошли вы… – отозвался Санек.

– А я вот, после войны, дом хочу построить! И чтобы у моря!

– А мне бы…

Они еще долго говорили о доме, о своем будущем после войны. Много смеялись и мечтали. Кто-то плакал, вспоминая что-то, с чем пришлось расстаться или что, или кого потеряли. Спорили и ругались.

Кто-то сказал, что каждый из нас внутри себя носит машину времени. Воспоминания уносят нас в прошлое, а в будущее наши мечты. Но одна машина времени всегда несет всех в неизбежное и суровое будущее – само время. Мечты – это розовые очки, скрывающее реальность, наркотик, вызывающий привыкание. Мечты должны идти изнутри в мир и валить реальность, как топор валит дерево. Мечта не должна уходить внутрь и позволять реальности придавить тебя. Мечта – это надежда, а надежда – должна умирать последней.

В веселую компанию ворвался твердый голос:

– Смирно!

Все как есть встали по струнке и отдавали честь. В солдатскую группу, словно бы из ниоткуда, вписались несколько офицеров.

– Младший сержант Соколов!

Короткая тишина.

– А… Я! – неуверенно выкрикнул Санек.

– Проследуйте за нами.

Дверь распахнулась и офицеры, вместе с Саньком, проследовали внутрь. Повисла тишина.

– Младший сержант? – неуверенно кто-то произнес.

Все гадали: что и как? А через час все вопросы, вернее большая часть, разрешились.

Когда дверь распахнулась, и из нее вышел Санек, все налетели на него с вопросами.

– Ну, че там?

– Ковалев, Алексеев и Сенюк. Собирайте пожитки и за мной.

Святогор встрепенулся, услышав свою фамилию.

– Так че? – нетерпеливо насаждал кто-то.