Цикл романов "Анжелика" Компиляция. Книги 1-13" (СИ)

– И вы с такой же легкостью превращаете металл в золото?

– Я ничего ни во что не превращаю, я лишь извлекаю драгоценные металлы из руды, в которой они содержатся но не в чистом виде.

Монаха его слова явно не убедили. Он покашлял и огляделся.

– А что это за трубы и остроконечные ящики?

– Это система для подачи воды, заимствованная у китайцев, она служит для опытов по промывке и добыче золота из песка при помощи ртути.

Монах, покачивая головой, боязливо подошел к одной из гудевших печей, в раскаленной пасти которой стояло несколько тиглей.

– Спору нет, у вас все великолепно оборудовано, – сказал он, – но я не вижу здесь ничего, что хотя бы отдаленно походило на «атанор» – химическую печь, или иначе, на знаменитый «дом премудрого цыпленка».

Граф чуть не задохнулся от смеха.

– Простите меня, отец мой, – извинился он, успокоившись, – но остатки всей этой преподобной чепухи были уничтожены взрывом гремучего золота, который произошел недавно здесь как раз во время визита его преосвященства.

На лице монаха появилось почтительное выражение.

– Действительно, его преосвященство говорил мне об этом. Значит, вам удается получать золото нестойкое, которое взрывается?

– Не скрою от вас, что мне удается получать даже гремучую ртуть.

– А философское яйцо?

– Оно у меня в голове!

– Вы святотатствуете! – возбужденно проговорил монах.

– Что это такое – «цыпленок» и «философское яйцо»? – удивилась Анжелика.

– Я никогда об этом не слышала.

Беше бросил на нее презрительный взгляд. Но, увидев, что граф де Пейрак едва скрывает улыбку, а шевалье де Жермонтаз открыто зевает, решил удовлетвориться хотя бы такой скромной аудиторией.

– Именно в философском яйце рождается философский камень, – сказал он, сверля своим горящим взглядом молодую женщину. – Получается философский камень из очищенного золота – Солнца – и чистого серебра – Луны, к которым надо добавить живое серебро – Меркурий. Алхимик подвергает их в философском яйце действию огня – Вулкана, который должен то усиливаться, то уменьшаться, что вызывает в этой смеси мощное развитие зачаточных свойств Венеры, и зримый результат этого свойства – регенеративное вещество, философский камень. После этого реакции в яйце будут развиваться в определенном порядке, и это позволяет следить за преобразованием вещества. В основном надо обращать внимание на три цвета: черный, белый и красный. Они указывают: первый – на разложение, второй – на расплавление и третий – на образование философского камня. Короче, это процесс чередования смерти с воскрешением через которое, согласно древней философии, должно пройти всякое произрастающее вещество, чтобы воспроизвестись.

Всемирный дух, необходимый посредник между душой и вселенским телом, – это действующая причина зарождения всего сущего, она вдыхает жизнь во все четыре элемента.

Всемирный дух заключен в золоте, но – увы! – он бездействует, он заперт в нем. И только истинный мудрец может освободить его.

– Каким же способом, отец мой, вы освобождаете этот дух, который является основой всего и заперт в золоте? – мягко спросил граф де Пейрак.

Но ирония не отрезвила монаха. Он откинул голову назад и, казалось, весь был во власти своей давней мечты.

– Чтобы освободить его, нужен философский камень. Но и этого недостаточно. Нужно дать импульс с помощью златотворного порошка, это отправная точка феномена, который превратит все в чистое золото.

Некоторое время он молчал, погруженный в свои мысли.

– После многолетних поисков я имею право, как мне кажется, утверждать, что достиг некоторых результатов. Так, соединив философскую ртуть – женское начало – с золотом – мужским началом (только золото должно быть листовым и чистым), я поместил эту смесь в химическую печь, в «дом премудрого цыпленка», святая святых алхимика, которая должна быть в каждой лаборатории. Смесь находилась в реторте безукоризненно овальной формы, герметически закупоренной, чтобы ни одна малость вещества не могла улетучиться, эту реторту я поставил в тазик, наполненный золой, и уже этот тазик поместил в печь. И вот под действием огня, который я беспрерывно поддерживал на определенном уровне, ртуть своим теплом и содержащейся в ней серой постепенно растворила золото. Через полгода у меня получился черный порошок, который я назвал «вершинной тьмой». При помощи этого порошка мне удалось преобразовать поверхность металлических предметов в чистое золото, но жизнетворное начало моего aurum purum

– увы! – еще не обладало достаточной силой, и я ни разу не сумел преобразовать весь предмет целиком и полностью!

– Однако, отец мой, вы, наверно, пытались укрепить это умирающее начало?

– спросил Жоффрей де Пейрак, и в его глазах вспыхнул веселый огонек.