Цикл романов "Анжелика" Компиляция. Книги 1-13" (СИ)

– А вот что я должен передать вам в обмен для мессира Фуке. В этом конверте находится письмо маркиза д'Окенкура, вот письмо мессира де Шаро, маркиза дю Плесси, маркизы дю Плесси, графини де Ришвиль, герцогини де Бофор, герцогини де Лонгвиль. Как видите, дамы менее ленивы… или менее щепетильны, чем мужчины.

У меня пока еще нет писем мессира де Money, маркиза де Креки и еще кое-кого…

– И вашего.

– Совершенно справедливо. Вот оно. Я только что его закончил и еще не поставил своей подписи.

– Не соблаговолит ли ваше высочество оказать мне любезность и прочитать письмо; чтобы я мог проверить, правильно ли оно составлено. Мессир Фуке настаивает, чтобы письма были написаны согласно форме.

– Ну что ж… – еле заметно пожав плечами, сказал принц.

Он взял в руки листок и начал читать вслух:

«Я, нижеподписавшийся, Людовик II, принц Конде, заверяю мессира Фуке, что всегда буду верен только ему и никому другому, буду подчиняться только ему и никому другому, не делая ни для кого исключения, и обязуюсь предоставлять в его распоряжение мои города, укрепления и все прочее по первому его требованию.

Залогом чему служит это письмо, которое написано и подписано собственноручно мной, по моей собственной воле, даже без каких-либо пожеланий с его стороны, ибо он с доверием отнесся к моему слову, которое я ему дал.

Писано в Плесси-Бельер, 20 сентября 1649 года».

– Подпишите, ваше высочество, – сказал отец Экзили, и из-под капюшона блеснули его глаза.

Конде поспешно, словно торопясь покончить с неприятным делом, схватил с секретера гусиное перо, отточил его и поставил свою подпись под письмом. Монах тем временем зажег светильник из позолоченного серебра. Принц растопил на огне красный воск и запечатал послание.

– Все остальные письма составлены по тому же образцу и подписаны, – заключил он. – Думаю, ваш господин будет удовлетворен и докажет нам это на деле.

– Можете не сомневаться, ваше высочество. Однако я не могу покинуть замок прежде, чем получу в собственные руки остальные письма, на которые вы мне подали надежду.

– Ручаюсь вам, они будут у меня до полудня завтрашнего дня.

– В таком случае до тех пор я остаюсь под этой кровлей.

– Наш друг маркиза дю Плесси распорядится, чтобы вас устроили на ночь, синьор. Я просил предупредить ее о вашем прибытии.

– Но пока, я думаю, было бы благоразумнее запереть письма в ларец с секретом, который я вам вручил. Замочек хорошо скрыт, и для них нет более надежного убежища от нескромных глаз.

– Вы правы, синьор Экзили. Чем больше я слушаю вас тем больше убеждаюсь, что заговоры – своего рода искусство, требующее опыта и практики. А я всего-навсего воин и не скрываю этого.

– Прославленный воин! – воскликнул итальянец, отвешивая поклон.

– Вы мне льстите, отец мой. Но признаюсь, я был бы не прочь, чтобы монсеньор Мазарини и ее величество королева разделяли ваше мнение. Но как бы то ни было, мне думается, что военная тактика, пусть она грубее и поле ее действия обширнее, все же чем-то напоминает эти изощренные приемы интриги. И там и тут важно разгадать замыслы противника.

– Ваше высочество говорит так, словно его учителем был сам Макиавелли.

– Вы мне льстите, – повторил принц. Однако лицо его просветлело.

Экзили приподнял в ларце шелковую подушечку и показал принцу, как подсунуть под нее компрометирующие письма. Затем ларец был убран в секретер.

Как только итальянец ушел, принц Конде достал ларец и с любопытством ребенка снова раскрыл его.

– Покажи, – шепотом попросила лежавшая на кровати женщина и протянула руку.

Она ни разу не вмешалась в разговор и, казалось, целиком была поглощена тем, что одно за другим нанизывала на пальцы свои кольца. Но, судя по всему, она не пропустила ни единого слова.

Принц подошел к кровати, и они вдвоем стали разглядывать пузырек с изумрудной жидкостью.

– Ты думаешь, этот яд на самом деле такой страшный, как он сказал? – прошептала герцогиня.

– Фуке утверждает, что нет на свете более искусного аптекаря, чем этот флорентиец. Все равно без Фуке нам не обойтись. Ведь это по его почину парижский парламент снесся в апреле с испанцами. Испанское вмешательство, хотя оно никому не по душе, помогло, однако, Фуке связаться с его католическим величеством. Я не смогу содержать свою армию без его помощи.

Дама откинулась на подушки.

– Итак, кардинала Мазарини уже можно считать мертвым, – медленно проговорила она.

– Пожалуй, да, ведь сейчас я держу в руках его смерть.

– А ведь говорят, будто королева-мать иногда обедает вместе с тем, кого она так обожает?

– Говорят, – помолчав, согласился принц Конде. – Но нет, ваш план не годится, душенька. Мне пришел в голову другой ход, более ловкий и более верный. Кем станет королева-мать, лишившись своих сыновей?.. Испанке не останется ничего другого, кроме как удалиться в монастырь и там оплакивать своих детей.

– Отравить короля? – вздрогнув, спросила графиня.

Принц весело заржал и, подойдя к секретеру, спрятал в него ларец.