Цикл романов "Молодость короля Генриха"

Это была жгучая красавица, мимо которой нельзя было пройти, не заметив ее. Но ее красота, если и могла увлечь, все-таки производила неприятное, мрачное впечатление: уж слишком много дикой энергии, решительности, вызова было во всей ее фигуре, а лицо, сильно напоминавшее лицо Рене, говорило о жестокости и необузданности. В манерах Паолы тоже было много надменности и честолюбия. Да, честолюбие было не последней чертой в характере прекрасной Паолы. С детства она мечтала о том, что благодаря влиятельному положению отца будет в состоянии сделать хорошую партию и играть выдающуюся роль при дворе. Но по непонятному ей капризу Рене и слышать не хотел о каких-либо брачных проектах и всеми силами изолировал дочь от возможных встреч и разговоров с придворными щеголями. Девушка скучала, томилась, но воля отца была непреклонной, и в присутствии самого Рене Паола никогда не смела переступить порог лавочки, если там был какой-нибудь покупатель. Отсутствие отца придало ей смелости – вот почему она вышла к нашим героям. Впечатление, произведенное Паолой и Ноэ друг на друга, было обоюдно выгодным. Ноэ подумал, что девушка красива на редкость, а Паола решила, что Ноэ удивительно шикарный кавалер. Поэтому она слегка покраснела, когда Ноэ учтиво обратился к ней со следующими словами:

– Красавица, примите привет от провинциальных дворян, которые впервые попали в Париж и с первых шагов встречают в вашем лице такого ангела небесного!

– По вашим манерам не скажешь, что вы из провинции,ответила Паола, вспыхнув от удовольствия.- Но если вы в первый раз приехали в Париж, то откуда вы знаете моего отца, как вы только что упомянули?

– Мы познакомились с ним на дороге между Блуа и Орлеаном,- ответил Ноэ.

Юный Амори не привык терять время даром, а потому тут же принялся ковать железо, пока оно горячо, и, в то время как Генрих выбирал духи и притирания, успел шепнуть девушке, что она рождена не для лавочки, а для придворного блеска, что ее красота могла бы соблазнить даже святого, и многое другое в том же изысканном роде.

Он долго пролюбезничал бы с красавицей итальянкой, если бы Генрих не окрикнул его:

– Ну, Ноэ, я купил все, что нужно. Пойдем?

– Прекрасная! – сказал Ноэ.- Соблаговолите передать вашему батюшке мой нижайший привет!

– С удовольствием, мессир,- ответила девушка.- А могу ли я узнать ваше имя?

– Ноэ, беарнский дворянин! Буду очень благодарен вам, если вы передадите мой привет своему батюшке, хотя…- тут Амори де Ноэ бросил на девушку убийственный взгляд,- хотя я с удовольствием зашел бы сам, если бы знал, когда буду иметь возможность застать его!

– Отец бывает дома каждый вечер. Приходите, как только будет дан сигнал к тушению огня, и вы непременно застанете его.

Ноэ откланялся, взял под руку своего царственного друга, кинул последний взгляд на прекрасную флорентийку и вышел из лавки,говоря Генриху:

– Пойдемте в Лувр. Господин Пибрак, наверное, будет удивлен нашим посещением!

Когда молодые люди ушли, Паола повернулась, чтобы скрыться в комнаты. Но приказчик удержал ее, сказав:

– Синьорина, вы опять нарушили приказ батюшки!

– Тебе-то какое дело, Годольфин! – надменно ответила она.

– Мне дано приказание следить за вами…

– А, так ты разыгрываешь подле меня низкую роль шпиона? – крикнула Паола.- Ты доносишь ему о каждом моем слове и поступке?

При виде разгневанного лица Паолы Годольфин, побледневший еще больше, упал пред ней на колени и с рыданием крикнул, простирая к ней руки:

– О, прости меня, Паола! Прости меня!

– Ты грязный урод, безродный проходимец, подлый лакеишка…- продолжала неистовствовать Паола.

При последнем ее слове Годольфин встал с колен и твердо перебил ее, сказав:

– Я не лакей, Паола, я служащий!

– Ты лакей, потому что мой отец подобрал тебя черт знает где и взял к себе в услужение. Но это неважно!.. Помни одно: если ты не откажешься от мысли шпионить за мной, я подыщу себе какого-нибудь дворянина, который переломает тебе кости так, что впору будет сделать из тебя паштет для собак короля Карла! -

И, окинув Годольфина надменным взглядом, Паола вышла из комнаты. Юноша упал головой на прилавок и с бешенством прошептал:

– О, я ненавижу и люблю ее!.. Я хотел бы убить ее и… отдал бы жизнь за один ее поцелуй!

VII

Тем временем Генрих Наваррский и Ноэ сошли с моста и направились по правому берегу Сены.

– Так что же? – спросил Генрих.- Пойдем мы в Лувр?

– Мне кажется, что это будет очень разумно,- ответил Ноэ,- тем более что…

– Но ты забываешь, что у меня имеется письмо от Коризан-дры к госпоже Лорьо! – нетерпеливо перебил его принц.

– Те-те-те! – насмешливо протянул Ноэ.- А я-то думал, что Коризандра предательница и что ваше величество изволит питать к ней настолько неприязненные чувства…

– Я не люблю больше Коризандры,- ответил Генрих,- я отомщу ей за ее предательство по твоему же совету, дружище!

– То есть совратив с пути истинного ее приятельницу ювелиршу? Ну а вернувшись обратно домой, вы смиренно отправитесь к графине и будете клясться ей…