Циклическая ошибка

Вспомнив свое последнее зимнее ориентирование в лесу — а, несмотря на полные два года, прошедшие с ее путешествия в Сибирь, воспоминания были предельно яркими и красочными — Аня от приглашения вежливо отказалась, отговорившись кучей дел и выслушав по этому поводу много критики. А вот Гришу отпустила, разумеется, с обещанием снимать «вишки» только в лесу и не подходить ко льду, кто и как бы его ни уговаривал.

Сама же, не без некоторых сомнений, вечером связалась с Андреем. Тот в ее отсутствие не названивал, только один раз — еще в начале января — прислал письмо с просьбой набрать, как вернется. И через два часа сидела у него на кухне, дура дурой.

Андрей же, почесывая затылок, рассматривал стопку австралийских рыбных консервов с неподдельным интересом.

— Это рыбки, — пояснила Аня, чувствуя, что очевидный факт, как ни странно, требует пояснения.

— Это я понял.

— Ну, единственные, которых можно было провезти через санитарный контроль без справок и прививок, или что там с этими тварями делают на границе…

— Насколько я помню, по анекдоту это должны были быть шпроты, — задумчиво протянул Андрей.

— Ну а мне попался только атлантический лосось.

— Ладно, сейчас хлеб принесу, покормим рыбок, такой же был план?

— А кофе есть?

Андрей, наконец, рассмеялся.

— Да. И «поговорить за жизнь» тоже найдется. Мне позволено узнать, в чем причина твоей особой милости?

Аня молча оттянула горловину свитера, показав свежие швы на плече. А Андрей резко перестал улыбаться.

— Фигня, — пробурчала она, сообразив, что на ровном месте испортила человеку настроение. Надо было как-то поделикатнее что ли намекнуть, что сегодня обычная программа мероприятий отменяется. — Недели через две ничего видно не будет. Мне просто врачи велели пока не кувыркаться.

Андрей хмуро прошелся по кухне туда-сюда, потом покачал головой:

— Не думал, что это скажу, но лучше бы уж тогда без рыбок, кофе и разговоров за жизнь. Где ты работаешь, ты, конечно, не расскажешь?

— Не расскажу. Они не так лояльны к бегающим по гаражам хакерам, как один мой знакомый корпорант.

— Аня, любая проблема решаема.

— Андрей, оговоримся: любая проблема решаема своевременно, а позже — бывает уже не решаема. В общем, можем покормить рыбок и потрепаться. А могу прийти через две…

Андрей махнул рукой, словно отметая от себя ее слова как нечто не вполне чистое:

— Ань, перестань, цинизм тебе не свойственен и не идет. Я не полезу в твою жизнь, мне просто очень хотелось бы знать, где ты работаешь, чтобы…

На интригующем «чтобы» он запнулся. Это, впрочем, было гораздо лучше, чем всякие нереалистичные обещания, мол, «стенку рогами прошибу» и «всех на британский флаг порву»…

— Чтобы меня вытащить при случае? Андрей, не обижайся, я сама не знаю, в больнице или морге какой страны окажусь с большей вероятностью. Поэтому не вижу смысла это обсуждать. Ты тоже не на фабрике детских игрушек работаешь.

Андрей тяжело вздохнул. Не как человек, которому надоела одна конкретная дура, а просто грустно и устало:

— Я так понимаю, мое предложение кормить твоего прожорливого андроида будет встречено без энтузиазма? Я готов к трюфелям, икре или на чем он там работает…

— Ты прав, без энтузиазма. Я не могу уволиться. Как и ты не можешь. На этом предлагаю элемент «потрепаться за жизнь» считать завершенным и перейти к кормлению рыбок. Продавец клялся, что она только позавчера хвостом била… Ну или на крайняк к кофе.

— Коньяка добавить?

Аня вспомнила запах гари и Hennesy. Ее передернуло.

— Нет, мне пока прописали трезвость и добродетель. Но я скоро исправлюсь.

Глава 8

1

— «В мае жениться — всю жизнь маяться»! — наставительно сообщила Леся, героически пытаясь сфокусировать взгляд на Ане. Наверное, не выпей они до этого три бутылки вина на двоих, для приличия залив еще одну в Гришу, это получалось бы легче. Кухня перед глазами Ани не просто плыла, она пыталась упорхнуть куда-то в окно. Вцепиться в край стола и не выпускать его — вот был единственный способ удержаться в ускользающей реальности. Конечно, если держаться очень крепко.

— Дело не в том, когда, а на ком женишься, — буркнула Аня, предельно сосредоточенная на том, чтобы не выпустить рьяно уворачивающийся стол и не упасть лицом в тарелку.

— Что говоришь?

— Говорю, если мы рассматриваем экстремумы…

— Анечка, я тебя умоляю, заткнись и пей… Не знаю, что такое «экстремум», но, чую, это не я, а ты, — Леся каким-то чудом сохранила способность изъясняться длинными предложениями. Настолько длинными, что Аня начинала их понимать лишь через несколько секунд тщательного обдумывания. — Я-то вроде как норма и не встречаюсь с киллером…

— Он сбшник-корпорант, а не киллер, — заплетающимся языком вступилась Аня за Андрея и, поразмыслив, добавила: — И мы не встречаемся, мы спим, это другое…

— Анют, нажралась — веди себя прилично. Так и скажи, что нет у тебя вкуса на мужиков, пореви как все девочки, признай, что любовь зла, полюбишь и ко… кхм… корпоранта! А то «мы спим» — и еще таким тоном… Таким тоном можно говорить «мы там уравнения решаем» или еще какие ужасы!

— Уравнения мы не решаем…