Циклопы. Тетралогия

   Максим-Миранда выпустил из окровавленных пальцев скользкую рукоять пистолета. Обшарил карманы Супрунова и нашел полностью готовый к инъекции шприц с инсулином. Кое-как, локтями, столкнул с себя начальника охраны и пополз к Вишневскому.

   Миранда тащила по полу истекающее кровью тело, скрипела зубами от натуги и ловила, считала оставшиеся минуты жизни Максима Владленовича Коротича: "Успею... Не успею?... Должна успеть... Обязана!" Вместе со смертью мозга носителя умирает и внедренный интеллект. Пришелица торопилась сделать укол другому полумертвому носителю и переместиться уже в него. Выбора не оставалось: Макс умрет наверняка, получивший инсулин Вишневский, обязан, должен выжить!

   Иначе... в этом доме останутся уже восемь трупов и один бестелесный, но не менее мертвый интеллект.

   До Вишневского Коротич-Хорн так и не дополз. Силы оставили носителя, когда икроножная мышца была на расстоянии нескольких сантиметров! Миранда сосредоточилась... Вытащила из организма Коротича все внутренние резервы и выжала адреналин до капли! Извиваясь как перерубленный червяк, в невероятном усилии, Коротич-Хорн выбросил вперед руку и воткнул в икру Вишневского шприц.

   Ввел инсулин. Выпустил шприц. Кое-как дотянулся до полы шубы и начал подтаскивать ее к себе. Доползти до кармана, где лежал телепорт Миранда не успевала, не хватало сил. Прежде чем активировать устройство и осуществить переброс она должна была спасти потенциального носителя Вишневского. Поскольку заниматься переброской в погибающее тело - бессмысленно.

   Максим-Миранда дотянулся до кармана... Подцепил указательным пальцем ошейник и вытянул его наружу. Подтащил к себе и пристроив на кнопке активации палец, немного отдышался и полез в карман пиджака за телефоном.

   Зрение Коротичу-Хорн уже практически отказывало... Нашаривая нужные кнопки, Максим-Миранда набрал номер вызова Бориса...

   Завьялов отозвался тут же!

   - Улица Луговая... Дом пятнадцать... На улице Вольво..., - шептал Коротич-Хор. Собрав остаток сил, Миранда раздавала четкие инструкции: - Оставьте снегоход подальше, к дому - пешком... Я в человеке..., на шубе... Заведите Вольво во двор, грузите носителя...

   Пальцы Максима Владленовича начали холодеть, но нажать на кнопку активации устройства он все-таки успел. Миранда ворвалась в мозг единственного живого человека поблизости!... Обосновалась, "огляделась" и поняла, что все сделала правильно: Борис Ефимович Вишневский еще долго не смог бы разговаривать по телефону - Супрунов перестарался и едва убил строптивого заложника.

   Журбин, проснувшийся на лежанке в доме бабушки Фаины, увидел рядом с собой незнакомца и, легонько прикоснувшись к его воспоминаниям, пришел в откровенный ужас: Миранда перебросилась в почти что умершего человека! Наставница поставила на карту - жизнь, но выиграла - две, свою и исследователя вселенских непоняток Вишневского. Борис Ефимович лежал, погруженный внутренним приказом диверсантки в искусственную кому и... выздоравливал. Не исключено, что полностью.

   Арсений осторожно выбрался из-под меховых одеял, нашел на стуле одежду. Когда натягивал теплые спортивные штаны, в комнату зашла Фаина.

   - Проснулся, миленький? - по обычаю чуть-чуть ворчливо, пробасила бабушка. - Давай-ка, выпей это, - шаманка протянула Сеньке большую глиняную кружку. - И иди к своим, Борис Малый Совет затеял.

   - А ты? - глотая теплый горьковатый напиток, спросил Журбин. - Тебя разве не позвали?

   - А у меня хлопот полон рот, - проворчала шаманка. - Ты опосля ко мне зайди, разговор серьезный есть. - Фаина подошла к лежанке и положила сморщенную ладонь на высокий лоб Вишневского. - Не его срок, - вздохнула, - рано парень на тот свет собрался...

   Журбин мог бы сказать, что Ефремович на тот свет и не собирался, отправили его туда, но редактировать слова колдуньи передумал: Фаина и без его ремарок знает, кто, где и как конец найдет. Арсений надел пуховик и валенки, обмотал шею шарфом и вышел из дому.

   На улице пахло весной, прогретым деревом избы. С крыши высокого крыльца свисали, искрящиеся под солнечным светом сосульки, округлые белоснежные сугробы блестели словно лакированные: как и предсказывала бабушка Фаина, наступила первая апрельская оттепель - зиме конец!

   Красотища. Полтора десятка древних скитов напоминали рождественскую картинку - по крышам белоснежная окантовка, дымок из труб струится в прозрачное лазоревое небо, санки во дворах... Деревья чернеют тонкими ветками, словно выписанные тушью по белому фону. На деревьях несколько ворон и галок головами вертят.

   Арсений помахал рукой Егорше: троюродный внучатый племянник Фаины расчищал снег за избой. Егор кивнул обрадованно:

   - Ты как? В порядке?!

   - В абсолютном!