Циклопы. Тетралогия

   Но и недавно нервный Константиныч, что странно - удар держал по-генеральски.

   - Сядьте, пожалуйста, Ольга Александровна.

   Леля подняла брови вверх. Как бы предупреждая "я здесь сама решаю, садиться мне или стоять".

   - Прошу вас, сядьте, - с мягкой настойчивостью, пророкотал Потапов.

   - Может быть, представитесь вначале?

   - Извольте. Лев Константинович.

   Леля в упор смотрела на пожилого мужчину, объявившего себя близким другом ее внука. Она видела его впервые. Она никогда о нем не слышала.

   - Это ваше настоящее имя? - тонкая насмешка на Лелином лице, намекала на подстрочник: "Вы не опасаетесь, что я назову ваше имя полиции? Там вами крайне интересуются, "Михаил Борисович" из Конотопа..."

   Константиныч изобрел не менее многослойную улыбку:

   - Ольга Александровна. Когда Борису было пять лет, вы взяли его день рождения Святослава Викторовича. Взрослые сидели за столом, дети развлекали себя, как могли: играли в принцев и принцесс.

   Маленький Борис, заигравшись, ненароком положил в карман сапфировый браслет Аделаиды Анатольевны.

   Забыл об этом.

   Через несколько дней разразился грандиозный скандал. Все выпытывали у детей "не трогали ли они маленькую черную шкатулочку, что лежала под замком в письменном столе?". Детки отвечали - да, мы брали. Но браслетом поиграли и оставили.

   Дом обыскивали, хотели даже домработницу уволить...

   Месяца через полтора, Борис опять надел парадно-выходной костюмчик... В кармашке брюк - лежал браслет.

   Вы помните тот случай, Ольга Александровна? Борис тогда от стыда и страха даже заболел. Грозил, что если вы расскажите, что браслет "украл" он, то уйдет на улицу без одежды и там замерзнет. В самом большом сугробе.

   Вы пожалели внука, Ольга Александровна. Вы взяли тот браслет. Принесли его в дом Святослава Викторовича и Аделаиды Анатольевны. Засунули его между диванных подушек, довольно скоро драгоценность обнаружили.

   Вы добрая и мужественная женщина, Ольга Александровна. Борис сказал, что доверяет вам всецело, мой визит связан лишь с его беспокойством о вас.

   Ольга Александровна вытянула руку в сторону, нашарила подлокотник кресла и боком, окостенело и неловко, шагнула влево. Села.

   Борис всегда удивлялся, как четко отличные актрисы делят маски: личина "для чужих", "открытое лицо" без наносного обаяния для общения с родными. Сев в кресло, Леля перестала быть Ольгой Александровной Завьяловой, народной артисткой России. Любимицей трех поколений театралов.

   Даже дома - что скрывать? - Леля зачастую бывала "не собой". Проигрывала, повторяла роли, меняла настроения и маски - п р и м е р я л а с ь.

   Сейчас перед господином, оказавшимся - насквозь! - с в о и м, она сидела растерянной, измученной женщиной шестидесяти пяти лет.

   По гладким щекам прокатились две слезинки, все маски сброшены: Лев Константинович принес известие от Бори! О случае с браслетом знали только двое: внук и бабушка! Борис никогда не рассказал бы эту историю случайному человеку!

   Лев Константинович взял с туалетного столика коробочку с одноразовыми бумажными платочками, деликатно поставил ее на колени заплакавшей женщины - Ольга Александровна тут же промокнула щеки. Сел напротив, взял в ладони ледяные Лелины пальцы, тихонько сжал.

   - Ольга Александровна, послушайте, пожалуйста, то, что через меня хотел сказать вам внук. - Генерал закрыл глаза, "выпустил" наружу Бориса, заговорил: - Моя необыкновенная любимая Леля...

   В секретере народной артистки лежала толстая стопочка открыток, подписанных внуком. Большинство из них начинались словами "Моя необыкновенная любимая Леля"...

   - Я снова заставляю тебя волноваться. Прости своего бестолкового разгильдяя.

   Ногти Лели впились в пальцы Константиновича! "Бестолковый разгильдяй!" - так она ругала внука, если тот приносил двойку или вызов от директора школы...

   - Прости. Сейчас я в сложной ситуации, но ни сколько не виноват в том, в чем меня обвиняют. Я знаю - ты мне веришь. Веришь в меня. Я скоро решу все свои дела, все будет в порядке - обещаю!

   На восклицательной мажорной ноте Борис открыл глаза. Ольга Александровна потрясенно смотрела на непонятного господина в шикарном костюме.

   Завьялов знал, чем вызвано изумление на бабушкином лице. Речь, произнесенная Потаповым, состояла сплошь из штампов и банальностей, но лексически, интонационно... Она была составлена и произнесена самим Борисом!

   Ольга Александровна во все глаза смотрела на Константиновича, как настоящая актриса она не могла не оценить мастерства, таланта перевоплощения, говорящего с ней человека!

   - Вы мне верите? - спросил уже Лев Константинович.

   Ольга Александровна сглотнула:

   - Вам... или Борису? На секунду мне показалось...

   Не договорив, Леля быстро покрутила головой, как будто отгоняя фантастическое впечатление...

   - Нам обоим, - Лев Константинович медленно поднял Лелину руку к губам. Приложился и запечатлел...

   "Ей, ей, твоей превосходительство! - возмутился Боря. - Ты чего здесь?! Заигрывать изволишь?!"

   "Заткнись. Я успокаиваю твою бабушку".

   - Я могу чем-нибудь помочь? - быстро оправилась Леля.

   - Берегите себя, Ольга Александровна, и все будет в порядке.