Циклопы

— Я ничего не вижу!!! — завыла, забилась в его руках Зоя. — Я снова ничего не вижу!!! — внезапно ее голос захрипел, сорвался, с губ слетела фраза на непонятном языке…

Завьялов обессилено отпустил куртку, девушка тут же рухнула обратно в кресло. И зарыдала.

— Борис Михалыч, выйдем, — вставая с дивана, придерживая Жюли, сказал Иннокентий.

Завянь погладил Зою по плечу, шепнул «мы не на долго», но девушка стряхнула его руку. Закрыв лицо ладонями, Зоя плакала навзрыд.

«Ну, тварь…, - подумал Боря, — дай время — за все ответишь».

Папиросный лимит был исчерпан еще утром, но нервы требовали: Завьялов уничтожил беломорину за три затяжки. Между первой и второй спросил у Иннокентия:

— Что эта тварь сказала?

— Циклоп предупредил, что если мы еще раз попробуем на нее надавить, она отключит почку.

— Сука. Это все же женщина, Капустин?

— Не уверен. Вероятно.

— А почему она вернула зрение хотя бы ненадолго?

— Не знаю. Могу предположить, что первоначально растерялась. Или…, на время отпустила зрительные нервы, взяла под контроль речевые центры, чтобы разговаривать за Зою… Не знаю я, Борис Михайлович, не знаю! Одно могу сказать — как только Зоя Павловна прозрела, я перепугался до смерти! Подумал, что террористка уже взялась за что-то более важное, чем глаза, и Зоя сейчас же рухнет! Потеряет сознание от боли или недостатка кислорода!

На руках Капустина подпрыгивала Жюли, супруга явно хотела обратить на себя внимание и что-то сообщить.

— Ты хочешь к компьютеру? — догадливо спросил стилист.

Собачка тявкнула, закрутила хвостом.

— Идите, братцы, в кабинет, — вздохнул Завьялов. — Я к Зое. Попытаюсь как-нибудь утешить.

Прекрасная солнечная погода, раззолоченный солнцем тихий сад выглядели инфернальной насмешкой над измочаленными, издерганными людьми. Борису казалось, что он присутствует полноценным зрителем на кино-формате будущего. В настоящем, реальном времени Бориса Завьялова — такого быть не может!

Подобрав под себя ступни в носочках, Зоя скорчилась в кресле, сжалась в комок. Высокая длинноногая девушка внезапно показалась Завьялову совсем ребенком. Уничтоженной, растерзанной страхами маленькой девочкой, тихонько скулящей от непроглядного ужаса. Ее окружали мрак и незнакомые люди, толкующие о чудовищных вещах. Внутри нее засел невероятный, злобный враг — он ослепил, он может говорить ее губами! — внутри нее живет могущественный пришелец.

И нет спасения. Надежды — нет!

— Зоя, — негромко окликнул Борис.

Он помнил, как недавно отреагировала девушка на его прикосновение, как одним гневным движением сбросила его руку с плеча. Брезгливо выгнула ноздри.

Ему хотелось подойти, обнять, утешить! Он не решался.

— Где вы? — всхлипнув, спросила Зоя.

— Я здесь. Я подойду?

— Вы меня боитесь? — внезапно усмехнулась девушка. Села прямо. — Это… существо, что живет во мне — очень страшное?..

Завьялов не ответил. Подошел, присел на корточки, чувствуя и слыша, как немелодично скрипнули стариковские суставы. Дотронулся до Зоиных волос, поправил прядку…

— Я сам все это пережил только вчера, — сказал тихо. — Представьте… просыпаюсь в морге. Под серой простыней — укрытый до макушки. Впопыхах подумал — вытрезвитель…

— Вы часто там бываете?

— Неа, — усмехнулся Боря. — Никогда не залетал. Решил, что погулял вчера на славу, открыл сезон.

— Вы очень испугались…

— Давай на «ты».

Зоя прерывисто вздохнула:

— Я все еще вижу вас стариком. Не могу представить, что вы…, ты — молодой.

— Ага. А представь, что я, типа, представляю, бреясь перед зеркалом?

Завянь пытался если не рассмешить, то хоть немного растормошить девушку. Отпугнуть от нее кромешный ужас. Увести в беседу.

По сути дела, он ожидал другого — истерики, паники, оглушительного рева, даже попытки убежать… Как будто можно скрыться от того, что проникло в самую глубину естества…

Но Зоя все-таки не зря наравне с ним попала в хроно-личности. Неординарная особа. Железобетонно стойкая. Вчера похитили, сегодня ослепили, полчаса назад враждебного пришельца внутри себя почувствовала.

— А в вас…, в тебе тоже к т о — т о сидит?

— Понятия не имею, пока не объявлялся. Я очнулся на каталке в морге, вышел… Вся больница чуть в обморок не попадала, — фантазировал Завьялов. — Но документы мне вернули, теперь я здесь, как генерал Лев Константинович Потапов.

— Вам еще хуже, чем мне, — судорожно, напоминанием о слезах, выдохнула Зоя. — Я хоть сама собой осталась.

— Согласен, дочка, — усмехнулся «дедушка» Завьялов и даже покряхтел по-стариковски. — Мне выбраться из Левы — жуть как необходимо!

«Валяй, валяй, Завянь, — насмешливо пророкотал генерал Потапов. — На «Беломор» еще пожалуйся. Попудри девочкам мозги. Обеим сразу».

«Гран мерси, превосходительство», — отправил внутрь себя Завьялов и развернул предложенную папиросную тему. Поделился воспоминаниями о никотиновом кошмаре в ванной.

— Мгм, — раздалось за Завьяловской спиной неловкое мычание. — Зоя Павловна, мне бы Бориса Михайловича на минуточку…

Завянь оглянулся к Иннокентию. Тот выглядел интригующе воодушевленным. Даже слегка приплясывал от нетерпения.