Циклы «Викинг», «Корсар», «Саксонец»

Неведомое существо прошествовало совсем рядом с нами. Мы с Озриком сидели в добрых девяти футах над землей, однако неожиданно массивная голова оказалась на одном уровне с нами. Я затаил дыхание, страшась, что диковинная птица поглядит в сторону и заметит нас. Глаза у нее были блестящими и выпуклыми, а тяжелый клюв заканчивался острием, которое вполне могло нанести тяжелые раны. Тело ее покрывала густая шуба из темно-бурых перьев, больше похожих на щетину, а при виде когтей на пальцах двух могучих – толще моего бедра – ног я невольно содрогнулся. Каждый коготь был в девять, а то и в десять дюймов длиной.

Животное добралось до гнезда и застыло, оглядываясь по сторонам, как будто высматривая врагов. Потом оно согнуло ноги и опустилось наземь, закрыв собой кладку. Даже когда это чудовище сидело, его голова на длинной, похожей на змею шее возвышалась над землей футов на пять.

Выждав, пока хозяин гнезда успокоится, мы осторожно слезли с веток и отступили, прячась от чудовищной птицы за все теми же деревьями.

Лишь когда мы удалились на пару сотен шагов, Озрик повернулся и посмотрел на меня.

– Это не грифон и не рух, – сказал он. – Эта птица не может летать. У нее не крылья, а обрубки какие-то.

– Ее нет в бестиарии, – ответил я. – И она похожа на птицу, именуемую страусом. Но те не столь велики и могучи.

– И что мы будем делать дальше? – спросил сарацин.

– Ничего. – Это решение я принял, еще пока мы отползали от гнезда гигантской птицы.

Озрик бросил на меня понимающий взгляд:

– Ты думаешь о Вало, да?

Я кивнул:

– Он был полностью уверен в том, что бестиарий не ошибается, и погиб из-за этой уверенности. Сегодня мы всего лишь убедились в том, что эти огромные яйца принадлежат не грифону и не рух, а другой птице. Но это не значит, что таких существ не может быть в каком-то другом месте.

Друг настолько хорошо знал меня, что понял даже мою невысказанную мысль.

– Итак, мы скажем Сулейману, что так и не смогли найти существо, которое откладывает эти яйца, – уточнил он.

– Совершенно верно. И значит, поиски рух и грифона продолжатся и даже станут активнее. Моряки ведь сразу поверили, что это яйца птицы рух.

Озрик задумался.

– Если мы расскажем об этом удивительном создании, сотоварищи Мусы в библиотеке халифа смогут добавить его описание в бестиарий, а потом оно разойдется по всему миру. – Он коротко, заговорщически ухмыльнулся. – Но я согласен с тобой: лучше подтолкнуть людей на продолжение поисков грифона – вдруг когда-нибудь окажется, что Вало верил не впустую. И еще у меня есть предложение.

Я испытующе взглянул на своего спутника:

– Какое же?

– Мы вернемся к пустому гнезду, соберем всю скорлупу, какую сможем отыскать, и заберем ее с собой в Багдад. А остальные пусть ломают головы над тем, чья это могла быть кладка.

Глава 18

На протяжении нашего долгого и скучного обратного пути в Аль-Убуллу все на корабле казались измученными и пребывали в подавленном состоянии. Ужасная кончина Вало наложила на всех свой тяжелый отпечаток. Мы с Озриком проводили долгие часы, сидя или прогуливаясь вместе в мрачном молчании, и было видно, что Зайнаб тоже глубоко удручена. Она держалась совсем тихо и еще более отстраненно, чем в первой половине плавания, но ее печаль проявлялась лишь в том, что она все время сидела на своем излюбленном месте на носу, вглядываясь в горизонт. Будь обстановка иной, я, пожалуй, подошел бы к ней, заговорил и попытался бы как-то облегчить ее скорбь. Но смерть Вало заставила меня лишь стать еще сдержаннее. Я был настолько влюблен в Зайнаб, что боялся усугубить положение неловким прикосновением к ее грусти. Снова и снова говорил я себе, что нужно дождаться возвращения в Багдад. Там я смогу отыскать подходящий момент, чтобы открыть свои чувства. С извечной склонностью влюбленных к заблуждениям я отгонял от себя любые мысли о том, что нашей переводчице предстоит вернуться к своей прежней жизни, где она была всего лишь драгоценной невольницей-певицей надима Джафара. Мне казалось, что все препятствия можно преодолеть, и я думал лишь о том, что рано или поздно отыщу путь к сердцу Зайнаб, что мы будем испытывать друг к дружке одно и то же чувство и вместе разберемся, куда оно нас приведет. Это безрассудное стремление помогло мне вынести суровую пытку унынием, в которую превратилось наше возвращение.

Как только мы бросили якорь в Аль-Убулле, бариды тут же подхватили Зайнаб, дабы как можно быстрее доставить ее к Джафару. Нам же с Озриком предстояло добираться до Багдада вверх по течению на барке. Там на набережной слуга визиря встретил нас, чтобы проводить к своему господину.

* * *