Цинковый поцелуй

Михаил… Его работа… Значит, все-таки обнаружил ее тайный интерес к своим финансовым делишкам… Не подал виду и построил мышеловку вокруг кусочка сыра. Нет, какой еще сыр, деньгами тут и не пахло, в лучшем случае лежит пустой чемодан-обманка, и то едва ли. И лестница, разумеется, рухнула не случайно. Не тот он человек, чтобы надеяться на случайности и ждать милостей от природы.

А она, Кристина, мертва. Неважно, что еще дышит и думает – мертва, как Дарт. Мысль дикая, непредставимая, но это так… Никто и никогда не затеет реализацию столь сложного плана, чтобы всего лишь проучить и напугать женушку. Чтобы овдоветь – пожалуй… Не каждому мужу придет в голову такое, но Михаилу Кронову – вполне. Чертова помесь прагматика и романтика, урод, гнида, ненавижу…

И никакое следствие не расшифрует его затею. Следователи – если будут копать дотошно, а он ведь еще и простимулирует их усердие, с него станется – раскопают ее приготовления к бегству. И сумочку возле ее тела найдут, с драгоценностями, и документы обнаружат на чужое имя, и тот факт, что все деньги с подконтрольных Кристине счетов сняты…

А вот живой ее никто здесь не обнаружит. Михаил наверняка позаботился, исключил любое случайное спасение.

Мертвый Дарт – последний, завершающий штрих. Картина ясная: дамочка пустилась в бега, и, непривычная к долгим поездкам за рулем, вышла прогуляться-поразмяться, и кота выпустила поразмяться, а он возьми да и сбеги – не то почуял бродячую кошку в течке, не то по иной причине… Ну и сверзился с верхотуры, дурная бабенка полезла за ним, и получите два места холодного груза.

А ведь он сам убил Дарта, собственноручно. Никому бы не доверил эту часть плана. Натянул какие-нибудь толстые брезентовые рукавицы и свернул шею.

Палач… Гнида… Если она отсюда выберется… О, если она все-таки выберется… Плевать на деньги, плевать на новую жизнь. Сначала она увидит то, что никогда не видела: страх на его лице, всегда спокойном. Настоящий ужас. И увидит, как он подыхает, в муках, обязательно в муках.

Мысли путались, кровавый туман перед глазами клубился все гуще. Кристина вновь соскальзывала в беспамятство. И последней ее мыслью было: «Сдохни, гнида, сдохни!!!»

Когда она снова очнулась, стемнело. Голубой квадрат неба стал черным, и на нем светили необычайно яркие звезды. Кристина пришла в себя оттого – или ей так показалось, – что лицо ее лизал кошачий язык, влажный и холодный.

Дарт?! Жив?!

Жив… Недаром говорят, что у кошки девять жизней… Руки этого урода и убийцы – одна, падение с высоты – вторая, осталось семь, и одной из них Дарт сейчас щедро делился с хозяйкой.

Она хотела прошептать: «Спасибо, малыш…», но губы шевельнулись беззвучно. Тем не менее Кристина чувствовала, что силы прибывают. Боль куда-то ушла, не ощущалась, голова прояснилась… Думать, впрочем, ни о чем не хотелось, хватит, наразмышлялась тут, в бетонной ловушке. В голове бились две мысли, простые и короткие: «Выбраться отсюда. Достать Михаила». Словно два молоточка ритмично ударяли по вискам: выбраться-достать, выбраться-достать, выбраться-достать…

Кристина начала выбираться. Все предыдущие попытки не шли ни в какое сравнение с этой. Она разрывала одежду, и не только – собственную кожу и плоть, но не обращала внимания. Наверное, было больно, очень больно, но боль осталась где-то далеко, стучащий в голове метроном – выбраться-достать, выбраться-достать – надежно отсекал все лишнее и ненужное.

И она продвигалась вперед! Потихоньку, сантиметр за сантиметром – и вот уже ржавая труба сползла с грудной клетки. Она вылезла из-под лестничной площадки, обняла Дарта, ощупала… Досталось же тебе, малыш… Ничего, ветеринары поставят на все четыре лапы… Ей тоже досталось – затылок разбит, ребра, похоже, сломаны, но это не важно. Главное – выбраться и достать. Она выберется. Она достанет.

…Колючая проволока врезалась прямо в лицо, в темноте Кристина перепутала пролеты между столбами. Дарт крепче вцепился когтями в плечо, но усидел, не свалился. Кристина двинулась вдоль ограды – сейчас колючка закончится, слишком сильно промахнуться она не могла, изредка проезжавшие по шоссе машины служили неплохим ориентиром.

В последовательности событий образовался провал – как она вскарабкалась наверх, Кристина не представляла. Как рвала одежду на полосы, как свивала их в подобие толстой веревки, как завязывала узлы, – помнила. Как отламывала какую-то железную хрень от лестницы, чтобы сделать нечто вроде крюка, помнила тоже. Но использование получившегося устройства напрочь выпало из памяти.

Неважно… Она выбралась. И теперь достанет Михаила.

«Шкоды» на месте не оказалось. Странно… По ее разумению, машина так и должна была здесь стоять – дополнительный штрих в нарисованной ублюдком картине. Но не стояла… Автоворы? Орудующие на удаленной от города второстепенной магистрали? Ерунда… Наверное, его план сложнее, чем представлялось. Тем приятнее будет внести в него небольшую коррективу.

Она вышла на обочину шоссе. Издалека приближалась машина, рассекая темноту дальним светом фар.